— Зачем пожаловали в наш мир?
— Так сложились обстоятельства, — расплылся я в своей самой очаровательной улыбке.
Смуглый наградил меня острым взглядом и посуровевшим голосом сказал:
— По законам богов мы не можем выгнать вас из нашего мира или убить, не имея на то веских оснований. Однако помните, что мои руки будут развязаны, как только вы вмешаетесь в наши божественные дела.
— И в мыслях не было, уважаемый Семаргл. Мне просто нужно выполнить клятву, данную смертному, а потом я уйду. У нас нет причин для вражды.
— Говорите вы убедительно, но я живу уже больше лет, чем травы на лугу, потому вижу вас насквозь. Рано или поздно вы переступите черту. По глупости или из озорства, но переступите, — тяжело посмотрел на меня Семаргл и выпустил на волю немного силы.
Его глаза засветились, а на меня будто горячим ветром подуло. Аж лицо закололо.
— Два года — это миг для подобных мне. Думаю, что продержусь, — шутливо сказал я, совсем не испугавшись нажима собеседника.
— Чтобы вам было легче, я пришлю вам друга, — безапелляционно заявил бог, выделив интонацией слово «друг».
— Соглядатай, который будет предостерегать меня от вмешательства в божественные дела? О, люблю таких друзей!
— Его имя Рарог, — процедил Семаргл, кивнул на прощание и пошёл прочь.
А я, глядя в его широкую спину, ощутил жгучее желание прямо сейчас нарушить правила. И почему мне всегда хочется войти в ту дверь, где красуется надпись «Вход строго воспрещён»?
Вот из-за этого-то я и оказался в одной упряжке с Локи, когда он в очередной раз решил захватить власть в Асгарде. Еле выжил…
Вздохнув, я поймал такси и снова принялся осматривать город. Тот оказался похож на военный лагерь, где в одной стороне развлекались в барах удачливые охотники на монстров, в другой — несли службу солдаты, в третьей — покупали добычу ушлые торговцы, а в четвёртой — раскинулась академия стражей.
Изучение города не заняло у меня много времени. Уже через пару часов я явился в дом Громова, купив по дороге карточки. Они были нужны для того, чтобы войти в интернет.
Но, прежде чем я добрался до компьютера, меня в прихожей перехватила служанка.
— Ах-х! — восхитилась она, во все глаза глядя на мои новые вещи и причёску. — Господин, от вас просто нельзя оторвать взор!
— Благодарю, — сказал я, вручив ей пакет со старым костюмом. — Постирай.
— Обязательно, — заверила она меня и нехотя добавила, опустив полыхнувший ревностью взгляд: — В гостиной вас дожидается ваша невеста. Её сейчас развлекает Виктор Николаевич.
Виктор Николаевич? Кто это? А-а-а, это же Громова так зовут. А вот имени невесты я не знал. Да и вообще не предполагал, что у такого, как Александр, она есть.
Хотя в этом мире народ рано женится и плодит столько детей, словно не знает о существовании контрацептивов. С другой стороны, смертность здесь высокая, потому дворяне и штампуют детей, как на заводе, чтобы как минимум один точно выжил.
Только вот что-то Громов сплоховал. Всего одного ребёнка вырастил.
— Ладно, веди меня в гостиную. В твоём сопровождении я буду солиднее выглядеть.
— Вы и так сама солидность, — сделала мне комплимент девушка и пошла по коридору, усиленно раскачивая бёдрами, словно пыталась загипнотизировать меня.
Мы прошли несколько метров, а затем до моих ушей донёсся знакомый бас, вылетевшей из-за резной двери:
— … Лидия отправилась в храмы Живы и Сречи, чтобы принести богиням подношения за то, что они помогли Александру прийти в сознание.
Служанка постучала костяшками пальцев по двери, открыла оную и заявила:
— Господин Александр вернулся!
— Всем добрый день, фанфар не нужно, — весело сказал я, войдя в гостиную.
Окна могли похвастаться немного вылинявшими занавесками, а на здоровенном потёртом ковре обосновалась обшарпанная мебель.
— Ох, — удивлённо выдохнул Громов, увидев, в кого превратился его внук.
Мужчину явно обрадовало преображение Александра. На его суровом лице даже улыбка появилась.
А вот темноволосую девушку мой вид просто изумил. Она слегка приоткрыла рот с чувственными губами и округлила большие умные глаза.
Хм, а она похожа на Терпсихору — музу танца. Длинные ноги, тонкая талия, крепкая небольшая задница и соски, дерзко торчащие через ткань серого платья, туго облегающего ладную фигурку.
— Кхе, кхе, — покашлял Громов, вставая с дивана, перед которым на журнальном столике исходили паром две чашечки чая. — Я, пожалуй, пойду. Дела у меня. Рад был встрече, Лада.
— Взаимно, — пропела девушка музыкальным голосом и закинула ногу на ногу, сидя в кресле.