Локомотив 38 из племени оджибуэев
Уильям Сароян
в переводе Владимира Муравьева
Как-то в наш городок приехал человек верхом на осле и начал околачиваться возле библиотеки, где я тогда пропадал почти безвылазно. Это был высокий молодой индеец из племени оджибуэев. Он сказал мне, что зовут его Локомотив 38. В городе все думали, что он сбежал из приюта для умалишенных.
Через шесть дней осел его угодил на Туларе-стрит под трамвай, а еще днем позже издох, должно быть, от внутренних повреждений, на углу Марипоза и Фултон-стрит. Он рухнул на мостовую, придавив ногу индейцу, застонал и издох. Индеец выпростал ногу, встал, прохромал в аптеку на углу и позвонил по междугородной. Звонил он брату в Оклахому. Разговор этот влетел ему в копеечку: он побросал уйму монет в какую нужно прорезь, будто ему было не привыкать звонить.
Я в это время был в аптеке, ел Особый Королевский Банан с ореховой присыпкой.
А он вышел из телефонной будки и увидел, что я сижу возле стойки с газировкой и ем изысканную снедь.
— Привет, Вилли, - сказал он.
Он знал, что меня зовут не Вилли, просто ему нравилось так меня называть.
Он прохромал к отделу, где продавалась жвачка, купил три пакетика «Смачной Фруктовой», приковылял обратно ко мне и спросил:
— А ты чего это ешь, Вилли? С виду вкусно.
— У них это называется Особый Королевский Банан, -сказал я.
Индеец уселся на соседний табурет.
— Мне то же самое, что ему, - сказал он газировщице.
— Вон какая беда приключилась с вашей животиной, -сказал я.
— Животным в этом мире не место, - сказал он. - Как ты думаешь, какую машину мне покупать?
— А вы собираетесь покупать машину? - удивился я.
— Вот уже минут пять об этом думаю, - сказал он. - А я-го думал, у вас никаких денег нет, - сказал я. - Я думал, вы бедняк.
— Так многим кажется, - сказал он. - И еще кажется, что я полоумный.
— Нет, мне не казалось, что вы полоумный, - сказал я, -но что вы богатый, этого мне тоже не казалось.
— Вот, а я богатый, - сказал индеец.
— Хотел бы я быть богатым, - сказал я.
— Зачем? - спросил он.
— Ну как, - сказал я, - я, например, уже три года подряд собираюсь съездить на рыбалку в Мендоту, и мне нужна кой-какая снасть и какой-нибудь автомобиль, чтоб дотуда доехать.
— А ты умеешь водить автомобиль? - спросил индеец.
— Я все умею водить, - сказал я.
— А ты когда-нибудь водил автомобиль? - спросил он.
— Пока нет, - сказал я. - Пока что у меня своего автомобиля нет, а угонять чужие мне мама еще в детстве запретила.
— По-твоему, значит, ты как сядешь за руль, так и поедешь? - спросил он.
— Конечно, - сказал я.
— Помнишь, что я тебе говорил недавно вечером на крыльце библиотеки?
— Насчет машинного века, что ли? - спросил я.
— Да, - сказал он. — Помню, - сказал я.
— Так вот, - сказал он. - Индейцы отроду умеют ездить верхом, грести, охотиться, рыбачить и плавать. Американцы же отроду умеют управляться с машинами.
— Я не американец, - сказал я.
— Я знаю, - сказал оджибуэй. - Ты армянин. Я помню. Я тебя спрашивал, ты мне говорил. Ты армянин, а родился в Америке. Тебе четырнадцать лет, а ты уже знаешь, что стоит тебе сесть за руль - и ты поведешь машину. Ты самый настоящий американец, хотя и смуглый, вроде меня.
— Эко дело - машину водить, - сказал я. - Чего тут уметь? На осле и то ездить труднее.
— Хорошо, - сказал индеец. - Пусть будет так. Если я сейчас пойду куплю автомобиль, ты будешь меня в нем возить?
— Само собой, - сказал я.
— Сколько ты рассчитываешь получать? - спросил он. - Вы, что ли, хотите мне деньги платить за езду в машине? - не понял я.
— Само собой, - сказал он.
— Ну, это, конечно, спасибо, - сказал я, - только я с вас денег за езду в машине не возьму
— Могут быть далекие поездки, - сказал он.
— Чем дальше, тем лучше, - сказал я.
— Ты такой непоседа? - спросил он.
— Всю жизнь прожил в этом городишке, - сказал я.
— Он тебе не по душе?
— Мне по душе горы, стремнины и горные озера, - сказал я.
— А ты бывал в горах? - спросил он.
— Пока нет, - сказал я, - но уж как-нибудь доберусь и до гор.
— Понятно, - сказал он. - Как ты думаешь, какую машину мне покупать?
— Ну, может, «форд» с кузовом? - предложил я.
— Это что, самый лучший автомобиль? - спросил он.
— А вы хотите самый лучший?
— Как же иначе? - удивился он.
— Тогда не знаю, - сказал я. - Самый лучший денег стоит.