Несколько слов о Липатове. В футбол пришли руководители, которые живут по законам бизнеса. По этим законам они производят и продают автомобили, дома, телекоммуникации. Но это не имеет ничего общего с футболом! Потому что футбол – это зрелище и творчество. Добившись результатов в иных сферах деятельности, эти руководители непроизвольно переносят законы бизнеса на живых людей, которые творят футбол. А они, эти люди, все разные! Это не кирпичи, где один можно выбросить и вместо него взять другой! У них разный возраст, менталитет, цвет кожи. Нужно время и терпение, чтобы привести их к общему знаменателю. И прав Иванович, который в интервью говорил: «Как можно требовать максимального результата за такой короткий срок, когда создается новая команда? Надо дать тренеру время!»
Каждый из нынешних руководителей понимает, как управлять командой, играть в обороне, строить атакующие действия. Они разбираются во всем. Но, перефразируя Конфуция на футбольный лад, образцовым государством следует считать то, где президент есть президент, тренер есть тренер, доктор есть доктор, массажист есть массажист. И возникает большая проблема, когда массажист хочет быть доктором, доктор – тренером, а тренер – президентом. Но самая большая проблема «Локомотива» оказалась в том, что многие хотели видеть президента тренером. И таким же было желание значительной части клуба. По-человечески я Семина понимаю. Он был заложником тех, кто хотел его возвращения. Для сегодняшней жизни это нормально. Такова суть профессионального спорта, не говоря уже о бизнесе.
В клубе каждый должен заниматься своим делом. Поэтому тот факт, что у части игроков были контакты с президентом клуба, а у другой части – с председателем совета директоров, считаю большим безобразием. Это тоже часть того спланированного хаоса, который имел место в прошлом году в «Локомотиве». Нет, такие встречи могут происходить, но только по сугубо организационным вопросам, а не спортивным.
У меня очень много претензий к себе. Мне было так важно остаться в команде, работать и добиться результата, что в какие-то моменты я стал идти на компромиссы и выстраивать какие-то отношения, что мне вообще-то абсолютно несвойственно. Если говорить о требованиях, которые я предъявлял игрокам, то в «Локомотиве» не во всех ситуациях они составляли сто процентов возможного. Это я должен признать.
Пример – история со Спахичем и его нарушениями дисциплины. Умом понимал, что не должен этого прощать, что тем самым проигрываю. Наказать его я не мог еще и потому, что из-за травм Родолфу и Сенникова был очень ограничен в защитниках, а меры должны были быть только самыми жесткими.
Я так дорожил своей работой, так не хотел уйти в середине сезона, что мне предрекали все, что шел на исключительные для себя уступки. Отдавал себе отчет: если уйду, то никогда уже не вернусь. А главное, что меня останавливало, – это долг перед теми, кто хотел слушать мое слово, кому было важно мое понимание футбола и жизни. Если тем же Билялетдинову, Сычеву, Ефимову, Янбаеву, Родолфу, Одемвингие в души запала хотя бы пара моих слов и мыслей, если они помогут им в жизни – уже считаю, что делал свое дело не зря. Это был мой долг, и, не выполнив его, я не мог уйти.
Беседуя с футболистами, я не раз возвращался к нашим великим игрокам прошлого. Вратарям рассказывал о Яшине, нападающему Сычеву – о его коллеге по амплуа Стрельцове, хавбеку Билялетдинову – о Воронине и Ма-ношине. Старался передать молодым людям богатейший опыт и традиции.
То, что я все время говорил о себе, – вранье. Вот о наших легендарных тренерах-Качалине, Маслове, Якушине-дей-ствительно рассуждал, приводил примеры из их опыта. И только интеллектуальный уровень отдельных игроков, от которых я избавился, не позволял им понимать, что речь идет о чести и совести, об отношении к клубу и к стране. Отношении, которое было свойственно людям, которых я встретил на своем пути. Но как это может понять Евсеев, который после позорного матча «Локомотив» – «Сатурн» бегал по подтрибунному помещению и выкрикивал нецензурные слова в адрес своей бывшей команды? Или Лоськов, сочинивший на меня в газеты донос образца 1937 года?
Я не мог уйти еще и потому, что взял на себя ответственность за судьбы своих помощников. Это честные, порядочные люди, которые, будучи игроками, сделали очень многое для нашего футбола. Я горжусь ими – Лютым, Кульковым, Герасимцом, Клейменовым, Евтушенко. И сезоном этим горжусь, потому что в условиях, в которых мы работали, ни один из преуспевающих тренеров прошлого и настоящего руководить командой не смог бы.
Присутствие людей, которые находились рядом со мной, обязывало меня доиграть эту партию до конца. Все они представляют другое поколение, воспитанное на настоящих профессиональных победах, поигравшее в сильных зарубежных клубах. По своей духовности мои ассистенты значительно отличаются от сегодняшних игроков, и для меня это стало открытием. Современные футболисты защищены контрактами и агентами, желание заработать у многих из них превалирует над желанием победить. И это не их вина, а реалии сегодняшних дней. Необходимо было время, чтобы создать новую команду с совсем другим, истинно победным менталитетом. Тем, которым отличались мои помощники, когда они были игроками.
И все равно считаю, что это был не провальный, а прекрасный сезон. Мы выиграли дома и едва не победили на выезде будущего чемпиона России – «Зенит», четырежды обыграли серебряного призера – «Спартак», показали отличный футбол в матче Кубка УЕФА мощного мадридского «Атлетико», качественно сыграли на Кубке РЖД с «Реалом» и «Миланом». Творческое удовлетворение принес ряд матчей, в которых мы поначалу уступали в счете, но затем удавалось найти единственно правильное решение, позволявшее победить, – против «Москвы», «Крыльев Советов», того же «Спартака». Команда научилась действовать разнопланово, менять тактику по ходу встречи, игроки могли перестроиться в зависимости от счета. Это тот капитал, который пополнил мой тренерский багаж.
Если бы мы набрали в последних четырех матчах с «хлебными» соперниками 12 очков, то заняли бы призовое место. Но эти матчи носили политический характер. Они были нужны только для того, чтобы я ушел. Достаточно вспомнить невыносимую обстановку на стадионе во время последнего матча чемпионата – против «Кубани».
И не смешите меня разговорами о том, что я, дескать, не уходил из-за компенсации! Понимаю, если человеку нечего есть, негде жить, не на чем ездить. Но когда человек более 40 лет проводит в футболе на самом высоком уровне, будучи игроком и тренером, – о чем можно говорить, побойтесь Бога!
Вот так мы и доходим до того, что приглашаем Рюриковичей править нашим футболом, нашей сборной и клубами. Мы же зовем голландцев только по одной причине. Потому что отдельные наши тренеры, родные, говорящие по-русски, не дадут тебе работать и победить. Ведь если ты, не дай бог, выиграешь, они покроются холодным потом: а кто же мы? Вот эта наша зависть, беспрецедентное отношение к делу, не позволяет нам сегодня выстроить здоровую футбольную структуру.
Мы мешаем друг другу, мы не позволяем никому выделиться, мы съедаем друг друга. Это уже третий случай, когда меня пытаются выжить из футбола. Но слушая и читая высказывания в свой адрес отдельных комментаторов и журналистов, зная, кто стоит за всей этой интригой и хочет создать мне определенную репутацию, лишний раз делаю вывод, насколько я прав.
Кстати, о Хиддинке. Вокруг его разговора со мной тоже была раздута шумиха. Это был чисто технический вопрос, недопонимание, в котором нет ничьей вины. А если она и есть, то в большей степени моя. Мы с ним говорим по-английски – не сказал, чтобы часто, но всегда достаточно дружелюбно. Нас объединяют воспоминания 1992 года, когда сборная СНГ под проливным дождем провела товарищеский матч с его «Валенсией», закончившийся вничью. А также Корея, куда Хиддинк пришел работать после меня.
Он абсолютно адекватный человек, мирный, спокойный профессионал. Свое дело он делает не напрягаясь, точно распределяя силы, нервы и возможности тех, кто за ним стоит. В том, что произошло с нашей сборной, мне пока видится больше случайностей, чем закономерности.