Локон сидела на крыльце в обнимку с матерью и смотрела на горизонт. В руках девушка держала последнюю присланную Чарли чашку. С бабочкой-самоубийцей.
Теплый чай был с привкусом слез.
— Любовь такая непрактичная штука, — пожаловалась Локон.
— Любовь редко бывает практичной, — отозвалась Ульба.
Мать была полновата и жизнерадостна. Еще пять лет назад она была тощей как тростинка. Но, узнав, что мама отдает часть своей еды дочери и сыну, Локон стала сама ходить за покупками, и семейного бюджета с тех пор хватало на больший срок.
На горизонте появился корабль.
— Я наконец поняла, что должна была сказать ему. — Локон убрала волосы с лица. — На прощанье. Я тогда сравнила его с добротными перчатками. Ничего тут странного нет — еще раньше он сам сказал, что я похожа на перчатки. Целый год я размышляла и поняла, что могла бы сказать кое-что еще.
Мать сжала плечо дочки, когда корабль почти вплотную приблизился к острову.
— Я должна была признаться, — прошептала Локон, — что люблю его.
Девушка двинулась к порту бравой походкой солдата авангарда под пушечным огнем; мать не отставала. Отец, с его больной ногой, остался дома, и Локон это вполне устраивало. Она боялась, что Лем закатит скандал, — очень уж нелестно он отзывался о герцоге и его сыне в последние месяцы.
Локон не находила в себе сил, чтобы обвинять Чарли в чем бы то ни было. Не его вина, что он родился в семье герцога. Подобное могло случиться с кем угодно.
Собралась большая толпа. В объявлении герцога говорилось, что он хочет устроить праздник по случаю своего возвращения: будут бесплатные яства и напитки. Какого бы мнения ни были люди о новой герцогине, упускать шанс выпить задарма они не собирались. (Важный секрет популярности — подарки. Второй важный секрет популярности — власть, позволяющая рубить головы тем, кто вам несимпатичен.)
Локон с матерью примкнули к толпе и вскоре заметили, что пекарь Холмс машет им рукой. Он предлагал женщинам встать рядом, чтобы лучше видеть происходящее. Добряк Холмс всегда припасал горбушки для Ульбы и отдавал их за гроши.
Девушке было отлично видно палубу корабля, и первой там появилась принцесса. Она была прекрасна: розовые щеки, блестящие волосы и тонкие черты лица. Ну прямо само совершенство: лучший художник в мире не смог бы ничего добавить в ее портрет, чтобы сделать его лучше оригинала.
Чарли наконец-то стал персонажем сказки.
Сделав над собой усилие, Локон порадовалась за него.
Следующим на палубу вышел герцог. Он махнул рукой толпе, давая понять, что сейчас самое время для восторженных возгласов.
— Я представляю вам, — прокричал он, — своего наследника!
Молодой мужчина поднялся на палубу и стал рядом с принцессой. Вот только это определенно был не Чарли.
Юноша был почти ровесником Чарли, но ростом шесть с половиной футов и с таким мужественным подбородком, что многие мужчины в толпе засомневались в собственной мужественности. А мускулы-то, мускулы! Когда он поднимал руку в приветственном жесте, Локон могла бы поклясться, что слышала, как швы рубашки взмолились о пощаде.
Во имя двенадцати лун, кто это вообще такой?!
— После того как в моей семье случилось несчастье, — объявил герцог притихшей толпе, — я вынужден был усыновить Дирка, моего племянника, и назначить его наследником. — Он дал людям время осознать услышанное. — Этот юноша отлично фехтует, — продолжил герцог, — и отвечает на вопросы одной фразой. Иногда даже одним словом! Кроме того, он герой войны, потерял десять тысяч солдат в битве при Отхожем озере.
— Десять тысяч? — переспросила Ульба. — О луны! Это ведь очень много!
— Сегодня мы отмечаем свадьбу Дирка и принцессы Дремании! — прокричал герцог, высоко воздев руки.
Толпа молчала, все еще пребывая в замешательстве.
— Я привез вам тридцать бочонков вина! — сообщил герцог.
Только теперь раздались аплодисменты.
Итак, праздник начался. Горожане двинулись к пиршественному залу. Они восхищались красотой принцессы и удивлялись тому, как хорошо Дирк сохраняет равновесие при ходьбе, учитывая, что его центр тяжести, должно быть, располагается где-то в верхней части торса.
Мать заверила Локон, что на празднике та наверняка получит ответы на свои вопросы, а потому женщины последовали за толпой. Однако, когда Локон оправилась от шока, она заметила, как ей кто-то машет с причала. Это был Флик, слуга герцога, — добряк с такими огромными ушами, что казалось, они только и ждут возможности наполниться ветром, оторваться и улететь.
— Флик, что произошло? — тихо спросила девушка, пробившись сквозь толпу. — Что за несчастье? Где Чарли?!