Осталось только добавить, что бабушка взяла мое письмо и пообещала переслать его в издательство, опубликовавшее книгу Франки Дюваль.
В общем, с ретроспекцией покончено, и я возвращаюсь в компанию своих друзей.
За это время к нам присоединился Энцо, который опять искал в Интернете информацию о своем отце. На нем была та самая знаменитая футболка с тараканом, и Сол при виде нее растянул рот до ушей.
— Класс! Знаешь, я мог бы привезти тебе из Кито несколько настоящих южноамериканских тараканов. Один, помню, сидел в ботинке у моего отца и был почти такого же размера, как твой.
Алекс поморщился, а я подумала, как бы перевести разговор на отца Энцо. Но он сам о нем заговорил.
Правда, начал Энцо издалека. С острова Зильт в Северном море.
— Кто-нибудь там бывал? — голос у него был как всегда бодрый, но улыбка показалась мне немного напряженной.
— Я, — ответил Паскаль. — С папой и Алексом. Осенью позапрошлого года.
Энцо погладил Хармса кончиками пальцев. Хомячок Фло не очень-то дружелюбен, но к «сводному брату» своей хозяйки испытывал полнейшее доверие.
— А вы знаете там кого-нибудь? — как бы равнодушно спросил Энцо, не сводя глаз с хомячка. Тот потихоньку перебрался на его руку и устроился там поудобнее.
— Почти никого, — сказал Алекс. — Вот только подруга моей маман там живет.
Энцо почесал за ухом. Уши у него не оттопыренные, как на фотографии его отца. Они маленькие и круглые, в левой мочке — серебряная сережка-колечко, а на ней болтается крошечный человечек. Это японский домовой, которого называют дзасики-вараси. Энцо купил его перед каникулами на блошином рынке и подвесил на серьгу.
— Дзасики-вараси — это добрые духи, которые охраняют дома, в которых поселяются, — объяснил мне Энцо. — Тем, у кого они живут, очень повезло. Они приносят в дом счастье и благосостояние. Но если их рассердить, они уходят, и на семью начинают сыпаться сплошные несчастья.
Серебряный человечек сверкнул на солнце, и я вспомнила этот разговор. После звонка Гудрун прошла уже неделя, и до сих пор ничего не изменилось. Может, она передумала? Или Фло ее неправильно поняла? В конце концов, связь была неважная.
— А почему тебя заинтересовал Зильт? — спросил Алекс.
— Частное расследование, — объяснил Энцо и откашлялся. — Речь идет о моем отце — Августе фон Шанце.
Я затаила дыхание.
— И что? Ты выяснил о нем что-нибудь?
— У него солидное состояние, — сказал Энцо. — Почти семь с половиной.
У меня даже челюсть отвисла.
— Миллионов?
— Нет, миллиардов.
— Ого-го! — воскликнул Сол. — Я помогу тебе искать! Да за такие деньги можно всю жизнь до отвала кормить половину Кито! Как это людям удается столько заработать?
— Мой отец заработал на зеленом горошке, — ответил Энцо. — Он наследник какого-то производителя консервированного горошка.
— Гороховый наследник, — хихикнула Фло. — Такое выражение вполне подошло бы для «словарного дерева»! Что еще ты узнал?
— Он коллекционирует гоночные яхты, на которых были поставлены знаменитые рекорды, — продолжал Энцо. — В статье о жизни немецких миллиардеров написано, что у него есть вилла в Кампене на Зильте, и что ванная там расположена в восьмиугольной башне. Еще там есть восьмиугольный бассейн и восьмиугольный унитаз.
— Может, у него там заведутся крысы, — предположила я. — Тогда мы могли бы порекомендовать твоему отцу опытного Крысолова.
— Кто бы меня ему порекомендовал, — вздохнул Энцо. — К сожалению, в Интернете нет номеров телефонов и почтовых адресов миллиардеров. — Он хлопнул Алекса по плечу: — Послушай, а ты не мог бы позвонить подруге твоей матери? Может, она знает, где именно он живет.
Сол сунул в рот еще одну конфетку-шипучку.
— А почему бы тебе не спросить об этом свою маму? — проговорил он, и карамелька у него на языке зашипела.
— Гудрун? — расхохотался Энцо. — Тебе повезло, что ты с ней не знаком. Поверь, она бы назвала мне его имя, только если бы могла извлечь из этого какую-нибудь выгоду.
— Откуда же ты его узнал? — удивился Алекс.
— От Пенелопы, — ответил Энцо.
Алекс озадаченно нахмурился.
— Не понимаю, — покачал головой Сол.
— Спроси у девочек, — кивнул в нашу сторону Энцо. — Они при этом присутствовали.
И мы поведали друзьям о том, что случилось в Бразилии. Те только глаза вытаращили.
— Поразительно, что мать ничего не рассказала тебе про отца! — заметил Сол.
— А если заставить ее разговориться? — спросил Алекс.
— Она обретает внутреннее равновесие в Индии и, надеюсь, ей там хорошо, — буркнул Энцо.