— Где дедушка? — спросила я папая.
— Сидит в офисе и страдает, — сердито проворчал папай. — Если уж не различаешь цвета, надо хотя бы спросить. Это все-таки лучше, чем загубить весь тираж в две тысячи рекламных листовок!
Ого! Вот так новости. Когда я заглянула в офис, дедушка действительно сидел за столом, опустив голову. Перед ним высилась стопа листовок. Они были отпечатаны на глянцевой бумаге, очень дорогой с виду, но, к несчастью, цвета сырого мясного фарша. Для мясной лавки такая реклама подошла бы просто идеально, но не для нашего ресторана.
— Текст прекрасный, — попыталась я утешить дедушку, указав на зеленый заголовок: «Лето, солнце и “Жемчужина юга”».
— Я же хотел, чтобы он был на желтом фоне! — простонал дедушка. — И там было указано: «солнечный желтый». Кто мог подумать, что эти идиоты все перепутают?.. — Его круглое лицо сморщилось, словно от боли. — Что-то ты сегодня бледновата. Нога болит? — посочувствовал он.
— Все нормально, — пробормотала я и обрадовалась, когда зазвонил телефон.
Дедушка взял трубку и уже через несколько секунд его лицо просветлело.
— Хорошо, — сказал он. — Минутку, сверюсь с ежедневником.
И он убежал в зал. Я взяла «Морген Пост», лежавшую на столе рядом со стопкой листовок. Воскресный номер. Но когда я прочитала заголовок, у меня упало сердце. «Сосед убил подростков», — жирными черными буквами было напечатано вверху страницы.
В статье писали о пенсионере из Бармбека, которому мешал шум из соседней квартиры, поэтому он взял ружье и выстрелил в окно квартиры напротив. Потом там рассказывалось о двух неизвестных в Пиннеберге, зарезавших человека только потому, что он не дал им прикурить. В Штаде с фермы украли семь молочных коров, а в Бланкенезе[3] женщина-лунатик ночью задушила своего супруга. Ну как тут можно быть уверенным в своих соседях?
Я буквально дрожала. Бланкенезе — один из самых дорогих пригородов Гамбурга, и если уж там женщина может убить спящего мужа, то по нашим улицам запросто могут бегать душегубы-наркоторговцы! К сожалению, об этом в газете ничего не было.
Когда я вернулась в ресторан, дедушка как раз закончил разговор.
— Звонили насчет кейтеринга, — голос у него прямо звенел от радости. — Одно агентство собирается организовать для своих клиентов вечеринку в «Марко Поло Тауэр»[4]. Двадцатого августа и на целых восемьдесят человек! И клиенты выразили желание попробовать бразильскую кухню.
— Марко Поло Тауэр? — поднял голову Джефф. — Крутое место!
— Разумеется, — радовался дедушка. Он хлопнул по плечу папая: — Если мы получим этот заказ, то сможем напечатать хоть тридцать тысяч солнечно-желтых листовок.
— Главное, предоставь мне заниматься дизайном, — примирительно улыбнулся папай.
Карлик с Горой хлопотали в кухне, в баре собирались клиенты, и в девять начался концерт. Мы с Энцо и Джеффом сидели за угловым столиком рядом со сценой. Пенелопа и Эдуардо Маседо пели дуэтом, и мама моей подруги сегодня выглядела просто сногсшибательно. Лысый господин с солидным пивным брюшком так уставился на нее, что даже про еду забыл, но Пенелопа смотрела только на Джеффа, и глаза у нее при этом блестели ярче блесток на платье.
— Ты не будешь снимать концерт? — поинтересовалась я у Энцо, пережевывая «куруру». Это такое блюдо из вяленых крабов, орехов кешью и кокосового масла.
— Камера не у меня, — облизал губы мальчик. — Вот это вкуснятина! Если не стану режиссером, пойду учиться на повара.
— А у кого?..
— У Карлика.
— Я не об учебе, — поправила я. — Я спрашиваю, у кого камера?
— Там, — Энцо махнул вилкой в сторону бара. — Пока я ем, она сама работает. Оттуда сцена лучше видна.
Я взглянула в сторону бара. Маленькая видеокамера была почти незаметна.
— Ты лучше вот на что посмотри, — хихикнул мой сосед по столу.
Он покрутил ручку вилки, и та вдруг стала удлиняться. Джефф ничего не заметил, но я чуть не подпрыгнула от удивления.
— Откуда у тебя эта штука?
— На барахолке купил, — шепотом ответил Энцо. — Внимание!..
Он повернулся и потянулся длинной-предлинной вилкой к соседнему столику.
Мужчина, сидевший за ним, смотрел на сцену, и нам была видна только его лысина. Пока он пожирал глазами Пенелопу, Энцо слегка похозяйничал в его тарелке. Три фрикадельки и четыре шампиньона незаметно поменялись местами. Энцо быстро отдернул вилку — клиент решил продолжить ужин, но когда он посмотрел в свою тарелку, то так растерялся, что на лысине у него выступили капельки пота.