— Пятнадцать сорок две. У тебя восемнадцать минут.
— Хорошо, — мальчик перевел дух. — На полке, кстати, лежал охотничий нож. Но вид у него такой, будто им никогда не пользовались. Разве что в качестве открывалки для консервов. На лезвии характерные зазубрины… Ладно, теперь я осмотрю, что еще осталось в квартире.
Тихо, тихо, тихо…
— Побывал в ванной. Который час?
— Пятнадцать сорок три. Что там?
— Умывальник, всякие флаконы, банный халат, бритва, душ, унитаз… Кстати, сиденье изображает колючую проволоку.
— Что еще видишь?
— Шкаф для одежды, столик со свечой и банкой пива. Незаправленная кровать, баскетбольные трусы… — Энцо расхохотался: — И крыса! Матерчатая! Этот тип спит с игрушкой!
— А под кроватью?
— Подожди, — Энцо чихнул. — Ничего, только пыль. И старый носок. Тут вообще много всякого… Который час?
— Без четверти четыре. Загляни в шкаф.
— Ладно. Ох тут и кавардак! Похоже на свалку. Но ничего необычного. Футболки, рубашки, куча носков… возле шкафа валяются джинсы. Который час?
— Без четырнадцати. Поройся в карманах джинсов!
— Неплохая идея. Что у нас тут?.. Фу-у-у-у… Грязный носовой платок… А тут?.. — в голосе Энцо зазвучали высокие нотки. — На подоконнике записная книжка… Или нет… Это ежедневник!
— Круто! — сердце у меня так и запрыгало. Я помахала Солу и подняла большой палец.
— Читай, — велела я. — И не забывай снимать!
— Хорошо.
Раздался шелест.
— Кажется, тут только информация по работе, — разочарованно протянул Энцо. — Чистка труб, проверка канализации, заглушки от крыс… Везде указаны время и адрес. В феврале день рождения у какого-то Ференца, а третьего марта написано «Проверка», но стоит только номер, и больше ничего. Тринадцатого апреля… Который час?
— А? Ах, это… Без тринадцати. Что там с апрелем?
— «Проверить канализацию у Кемперманна». Нет, Лола, я не смогу прочесть все записи.
Я закатила глаза.
— Тогда переходи сразу к июлю!
Энцо приложил руку к воображаемому козырьку.
— Двадцать седьмое июля. «Клапан от крыс у Соммерсов»… — Он хихикнул. — Это же мы! А третьего августа пометка: «Книжный магазин». Не тот ли, где твоя бабушка работает?
— Точно! — я рухнула в коляску. Нога невыносимо зудела. — А что было после его посещения? Он должен был забрать книгу! Что еще в июле?
— Ничего. Но вот… 5 августа… — Энцо помолчал. — «16:00, Убийца Луи, стол 54, мостик 4».
— Убийца Луи? — я прикусила губу. — Это попахивает…
И тут послышались звонки. Два коротких и один длинный.
— Черт! — услышала я испуганный шепот Энцо. — Что это такое?
Сердце бешено заколотилось. Это не наш условный звонок. И не наш подъезд. Квартира Крысолова! Звонок звенел в его прихожей, и его было слышно через приоткрытое окно гостиной. Сол внизу паниковал, в трубке слышалось учащенное дыхание Энцо.
Снова пронзительный звонок. Два коротких, один длинный.
Сол пригнулся и бросился прочь от окна, размахивая руками. Я смотрела в прихожую Крысолова. Звонки прекратились. Без девяти минут четыре.
В прихожей Крысолова появилась тень.
Потом я увидела ноги.
Потом верхнюю часть тела.
И, наконец, голову светловолосого мужчины. Он направлялся в гостиную.
— Влади? Ты дома? — голос у гостя оказался довольно зловещим.
Энцо едва слышно прошептал:
— Лола? Скажи, пожалуйста, что…
— Под кровать, — пролепетала я. — Прячься! Быстрее!
15. Начинай действовать!
Без восьми минут четыре. Я привалилась к стене у окна. На этот раз гипервентиляции у меня не было: я просто чувствовала, что больше никогда не смогу выдохнуть.
— Лола?
Ох, я здесь, Энцо. Будь осторожен, чтобы с тобой ничего не случилось!
Именно это я хотела сказать. Даже рот открыла. Но из горла не вырвалось ни звука. Температура крови в моих жилах опустилась до тридцати ниже нуля. Но надо вернуться, надо подойти к окну. Даже если меня заметят. Нельзя бросать Энцо на произвол судьбы. Кто знает, что на уме у этого блондина?
Собрав все свое мужество, я повернула голову и выглянула в окно. Сола не было видно. В квартире Крысолова находился неизвестный мужчина. Он стоял спиной к окну, прижимая к уху мобильный телефон. Хорошо. Но что, если он повернется, заметит мое открытое окно и… и меня!
Я изо всех сил стискивала костыль и горячо молилась.
Мужчина облокотился на подоконник.
— Алло, — услышала я его голос. — Это Тимо. Я сейчас у тебя. Кладу ключи на стол. По поводу пошлины: на твоем месте я был бы осторожнее. Там могут возникнуть проблемы. Белизна вполне годится. Спроси Гросспича, он лучше в этом разбирается. В общем, начинай действовать! Килл ёр дарлингс! — Блондин хрипло рассмеялся.