Линдси никогда не забывает сканировать местность. Это она отлично умеет.
Моя лучшая подруга – приятная, но очень непритязательная девушка. Она носит практичную одежду и всегда старается выглядеть опрятно. Невысокая, с брекетами на зубах, Линдси не меняла стрижку с тех самых пор, как мы познакомились. Черное аккуратное каре до плеч. Единственной яркой деталью ее образа можно считать ее уже поношенные, но нежно любимые кеды. Линдси носит их с того самого дня, когда ей удалось выследить преступника, за которым охотилась полиция на Маркет-стрит. С тех пор они стали неотъемлемой частью ее гардероба. Иногда кажется, что другой обуви у подружки просто нет.
Я смеюсь:
– Сложности? Счастье, например? Или любовь? Ты права, кто же захочет такую вещь, как…
– А вот и он, – заявляет Линдси.
– Макс? – Я промахиваюсь, едва не задев струей краски ее кеды.
– Слушай, Нед. – Линдси отодвигается. – Не каждый хочет носить обувь под цвет школьного автобуса.
Но она имеет в виду вовсе не моего бойфренда. Сердце наливается свинцовой тяжестью, когда я вижу Крикета Белла, собирающегося переходить через улицу.
– О, черт! – взвизгивает Линдси. – Ты испачкала крыльцо.
– Что?
Мое внимание тут же переключается. Ну конечно, сквозь газету, которую я постелила, чтобы защитить дерево, протекло немало желтой краски. Я хватаю валяющуюся рядом мокрую тряпку, припасенную для подобных случаев, и начинаю оттирать пятно, недовольно ворча себе под нос:
– Натан меня убьет.
– До сих пор не может простить тебя за то, что ты перекрасила его ванну в черный цвет?
От воды пятно расплывается еще шире.
– Что ты об этом думаешь?
Подружка вновь переводит взгляд на Крикета:
– Почему ты мне не сказала, что он такой…
– Высокий? – Я тру сильнее. – Бесцеремонный?
– Колоритный.
Я поднимаю глаза. Крикет дефилирует через улицу, его длинные руки раскачиваются туда-сюда. На нем узкие то ли почтальонские, то ли эсквайрские брюки с красной полосой по шву. Слегка укороченные – очевидно, нарочно, чтобы продемонстрировать красные носки и остроконечные туфли. Внезапно движения парня становятся более нарочитыми, он начинает насвистывать незнакомую мелодию. Крикет Белл знает, что на него смотрят.
В животе ощущается уже знакомая тяжесть.
– Он приближается, – сообщает Линдси. – Что мне сделать? Заехать ему по яйцам? Мне будет стыдно бить его по яйцам.
– Ничего, – шиплю я в ответ. – Я справлюсь сама.
– Как?
Я только успеваю откашляться, когда Крикет взлетает по ступенькам с грацией газели.
– Лола! – Он улыбается от уха до уха. – Забавно встретить тебя здесь.
– Действительно забавно. Просто ты на ее крыльце, вот и все, – говорит Линдси.
– Твой дом? – Крикет отшатывается, чуть не падая с верхней ступеньки, и драматически округляет глаза. – Они все такие похожие.
Мы ошарашено смотрим на парня.
– Рад снова видеть тебя, Линдси, – добавляет Крикет через некоторое время, преодолевая неловкую паузу. – Я только что шел мимо ресторана твоих родителей, там народу битком. Это здорово.
– Пфф! – фыркает подружка.
– Что ты здесь делаешь? – вырывается у меня.
– Я здесь живу. Не то чтобы совсем здесь, но где-то там. – Крикет указывает на соседнюю дверь. – Так уж случилось. По выходным. К тому же родители сказали, что соберут мою кровать, и я решил, что мне это подходит.
– Они уже собрали. Я видела вчера, как они ее двигали, – вдруг заявляю я. И тут же добавляю, чтобы парень не подумал, будто я нарочно заглядывала к нему в комнату: – На твоем окне до сих пор нет занавесок.
Крикет теребит браслеты на руке:
– Какой стыд! Обещай, что не будешь смеяться, когда увидишь мое исподнее.
Брови Линдси ползут вверх.
– В раздетом виде на меня жалко смотреть, – добавляет парень. – В одетом тоже, если уж на то пошло. Или полуодетом. К примеру, в одном носке. Или в шляпе. Без шляпы. Можешь остановить меня, когда захочешь. Не стесняйся сказать: «Заткнись, Крикет».
– Заткнись, Крикет, – повторяю я.
– Спасибо. Ты перекрасила волосы? Потому что в прошлые выходные ты не была блондинкой. Или это парик?
– Да…
– Эй, клевые туфли. Никогда раньше не видел туфли такого цвета. Ну кроме резиновых сапог, разумеется, но это вроде не резиновые сапоги.
– Нет…
Входная дверь открывается, и на пороге появляется Энди в белом фартуке. В руке у него перепачканная мукой деревянная ложка. И он держит ее так, словно она продолжение его руки.
– Могу я уговорить вас, леди, продегустировать…
Крикет тут же взлетает обратно на крыльцо, протискиваясь между мной и Линдси, чтобы пожать отцу руку: