– Ты не понимаешь. Это Каллиопа Белл.
– Ты права, не понимаю.
Глаза Макса за стеклами очков в стиле Бадди Холли[4] слегка щурятся. В этом мы с ним похожи – что у него, что у меня отвратительное зрение. Я люблю, когда он надевает очки. Крутой рокер встречается с сексуальной ботаничкой. Макс надевает очки только вне сцены, ну и еще когда играет на акустической гитаре. Они добавляют его облику нотку чувственности. Макс очень следит за своей внешностью. Возможно, кто-то посчитает это тщеславием, но я его понимаю. Первое впечатление можно произвести лишь один раз.
– Так просвети меня, – продолжает он. – Когда вы, ребятки, были первокурсниками…
– Я была первокурсницей. Она на год старше.
– Ладно, когда ты была первокурсницей… Она была тебе дорога, так? И ты до сих пор из-за этого страдаешь?
Парень хмурится так, словно пропустил половину спектакля. Что, в общем-то, правда. И я не собираюсь его просвещать.
– Ну да.
Макс фыркает:
– Так вот почему ты разбила те тарелки! Это все твои старые девчачьи штучки.
На то, чтобы ликвидировать устроенный мной беспорядок, уходит минут пятнадцать. Осколки фарфора и кусочки яичницы застряли между досками пола, а липкий малиново-персиковый сироп намертво прилип к плинтусам.
– Ты ничего не понимаешь, – вздыхаю я.
Макс наливает себе очередную чашку жасминового чая:
– И зачем ты ее идеализируешь?
– Я ее вовсе не идеализирую. Просто когда мы были помладше, она казалась такой… офигенной. Талантливая девчонка и к тому же моя соседка. Я имею в виду, мы постоянно проводили время вместе, играли в Барби и в «Правду или действие». Просто было очень больно, когда она вдруг от меня отвернулась, вот и все. Не могу поверить, что ты о ней не слышал, – добавляю я.
– Прости. Я не смотрю фигурное катание.
– Она дважды входила в тройку победителей на международных соревнованиях. Серебряные медали. В этом году на нее возлагают большие надежды.
– Прости, – повторяет Макс.
– Ее портрет печатали на коробке с хлопьями.
– Небось, на И-Бэе они уходили аж по девяносто девять долларов. – Парень нежно касается своим коленом моего под столом. – Кому, черт возьми, есть до этого дело?
Я вздыхаю.
– Мне нравились ее костюмы. Шифоновые оборки, бисер и кристаллы Сваровски, коротенькие юбочки… – бормочу я.
– Коротенькие юбочки? – Макс залпом проглатывает остатки чая.
– У нее была такая грация, осанка, уверенность в движениях… – Я выпрямляюсь. – И великолепные сияющие волосы. Совершенная кожа.
– Совершенство переоценивают. Совершенство – это скучно.
Я улыбаюсь:
– Значит, я не кажусь тебе совершенством?
– Нет, – отрезает Макс. – Ты восхитительно странная, и я не хотел бы в тебе ничего менять. Допивай свой чай.
Я заканчиваю, и мы идем прогуляться. Японский чайный сад не особенно велик, но зато очень красив. Клумбы с душистыми цветами насыщенных тонов перемежаются с причудливо подстриженными растениями. Их зелено-голубые оттенки успокаивают. Извилистые тропинки приводят к статуе Будды, прудам с рыбками, красной пагоде и деревянному мосту в форме полумесяца. Единственные звуки здесь – это пение птиц и тихие щелчки фотокамер. Абсолютный покой. Просто волшебно.
И наконец, самое приятное.
Потайные уголки, идеально подходящие для поцелуев.
Мы находим милую, уединенную скамеечку, Макс обхватывает мое лицо руками и прижимается губами к моим губам. Я так этого ждала. Нежные поцелуи сменяются грубыми, от парня пахнет жвачкой и табаком.
Мы встречаемся все лето, а я до сих пор к нему не привыкла. Макс. Мой бойфренд. Мы познакомились в тот вечер, когда родители впервые отпустили меня в клуб. Линдси Лим ушла в туалет, и я осталась стоять абсолютно одна возле бетонной стены. Макс направился прямо ко мне с таким видом, словно делал это уже сотню раз.
– Прости, – сказал он. – Ты, наверное, уже заметила, что я все время на тебя пялюсь.
Это была правда. От его взгляда по коже бежали мурашки, хоть я и не была уверена, что он смотрит именно на меня. Маленький клуб оказался переполнен, и он вполне мог пялиться на любую из тех горячих штучек, что танцевали рядом.
– Как тебя зовут?
– Лола Нолан. – Я поправила тиару и выровняла носки криперсов[5].
– Ло-ло-ло-ло… Ло-ла.
Макс спел это как в песне «Кинкс»[6]. Его голос немного охрип после концерта. На нем была простая черная футболка, которая, как я потом поняла, являлась для него универсальным прикидом. А под ней – широкие плечи, крепкие руки и татушка на изгибе локтя. Моя любимая. В виде его тезки из фильма «Там, где живут чудовища» – маленький мальчик в шкуре белого волка.
4
Бадди Холли – американский певец, одна из ключевых фигур рок-н-ролла, оказавшая сильное влияние на творчество таких групп как «Битлз», «Бич бойз», «Роллинг Стоунз» и т. д. Бадди Холли носил большие очки с чуть приподнятыми внешними краями.
6
TheKinks – британская рок-группа 1960-х годов, оказавшая влияние на множество жанров от панк-рока до брит-попа; одна из основоположников субкультуры модов.