— Пожалуйста, простите меня, — пролепетала я.
Вот как иногда случается. Целую неделю я ждала звонка, а когда мне подвернулся такой шанс, я его упустила.
15. Вечеринка начинается
Последний день рождения, на который меня приглашали, был наполовину моим. Мы отмечали его в саду загородного дома отца Фредерики. Жарили на углях колбаски и прыгали на батуте. Мы играли в «льдинку», а вечером устроили дискотеку в амбаре. Там были Алекс и несколько мальчиков из нашего класса.
У Далилы собрались только девочки.
Когда я нажала золотистую кнопку звонка на синей двери, мне открыла ее мама. Она была очень похожа на Далилу, только улыбка у нее была еще прохладнее.
— Входи, — сказала она. — Уже почти все собрались.
Меня проводили в комнату Далилы, которая оказалась раза в три больше моей. Остальные девочки тоже были здесь. Рассевшись на огромном сиреневом угловом диване с розовыми шелковыми подушками, они потягивали ягодные коктейли и таращились в огромный телевизор, на экране которого мельтешили видеоклипы. На сверкающем паркете лежал пушистый ковер, а на белом туалетном столике грудой лежали подарки.
Я сунула туда книгу про Коко Шанель, которую раздобыла мне бабушка, и озадаченно почесала голову. Почему-то казалось, что всем остальным здесь тоже неловко, только они не хотят этого показывать. Одна Аннализа веселилась, хихикала и без умолку болтала с Далилой. Выглядела она точь-в-точь, как здешний диван: сиреневая юбочка и розовая шелковая блузка.
Саюри мне улыбнулась. Я улыбнулась ей в ответ, взяла с подноса коктейль и присела рядом.
Мы еще долго смотрели телевизор, потом Далила начала распаковывать подарки. Ей подарили косметику, фломастеры, компакт-диск и две книги про Коко Шанель. Сначала она развернула мою, потом Аннализину.
— Прикольно, — заметила Далила. — Теперь у меня целых три одинаковых книги, — она кивнула на книжную полку, где стояла целая коллекция книг о модных дизайнерах.
Когда все подарки были распакованы, вошла мама Далилы и объявила, что стол накрыт. Мы прошли в огромную гостиную, похожую на какой-то салон. На стенах висели картины и зеркала в золоченых рамах. Стол был со стеклянной столешницей. Нам подали кофе с большим количеством сливок, но на вкус он показался мне горьким даже тогда, когда я положила в него семь ложечек сахара. Зато было множество всяких пирожных.
— Кто уже целовался с мальчиком? — спросила Далила, когда мама вышла из комнаты.
— Я! — ответила Аннализа.
— По-настоящему? — итальянка Луна, одна из неразлучных подружек, округлила глаза. — С кем?
— Со своим дружком, — сообщила Аннализа и покосилась на меня.
Я поджала губы.
— Я тоже, — сказала Саюри и улыбнулась. — Со своим младшим братом.
Аннализа хихикнула, и Далила толкнула ее в бок.
— У тебя есть маленький брат? — Голова у меня безумно зачесалась, а впрочем, чесалась она непрерывно, начиная со вчерашнего дня. — Сколько ему?
— Два года, — ответила Саюри.
— А кто за ним присматривает? — продолжала я.
— Мачеха, — сказала Саюри. — Брат живет в Корее с моим отцом.
— О! — разочарованно воскликнула я.
— Значит, он твой сводный брат, — поправила Далила.
— А еще у кого-нибудь есть братья или сестры? — спросила я. На самом деле мне хотелось спросить, есть ли у кого-нибудь новорожденный братишка. У турчанки Асры, второй подружки, была старшая сестра. У Деборы, девочки с каштановыми локонами, — младшая, а у Сары, круглолицей рыжеволосой девочки, — двое старших братьев. И это все.
— А вы не знаете кого-нибудь, у кого был бы новорожденный мальчик? — поинтересовалась я, стараясь не обращать внимания на зуд.
— О, это наша соседка! — Далила закатила глаза. — У нее два месяца назад родился сын, и теперь по утрам он вопит и не дает мне спать. Ненавижу младенцев!
— Я тоже, — сказала Аннализа и откусила кусочек вишневого пирожного.
— А как фамилия вашей соседки? — поинтересовалась я.
— Хессман, — ответила Далила и нахмурилась. — А в чем дело?
— Нет-нет, ничего особенного, — ответила я.
Потом я спросила, где туалет, а сама бросилась по бесконечной прихожей к вешалке, вытащила из кармана куртки последнее оставшееся у меня объявление, спустилась по лестнице и позвонила в дверь с табличкой «Хессман».
Но даже после третьего звонка мне никто не открыл. Я снова вернулась к Далиле, попросила у ее мамы карандаш и опять помчалась к двери Хессманов.
«Я подруга Далилы», — приписала я внизу объявления, сунула листок в щель для корреспонденции и пожелала себе удачи.