Костя с трудом справлялся с непривычными нагрузками. Изнемогая и обливаясь потом, он старался уловить момент и присесть, а то и прилечь где-нибудь в сторонке. Но как только ему это удавалось, появлялся Гавран и грозными окриками поднимал его с места.
Педантичная Сашка старалась изо всех сил. Лучше всего ей удавалось работать с мечом. Можно было только посочувствовать старому манекену, который так и сотрясался от ее сильных яростных ударов, когда девушка, в очередной раз промазав по мишени, вымещала на нем раздражение.
В эти минуты она была прекрасна как никогда — щеки пламенели, серые глаза светились неистовым огнем, рыжие завитки, выбившись из тугой косы падали на разгоряченный лоб. Косте, который не выпускал девушку из виду, она казалась настоящей средневековой воительницей, сильной и невероятно красивой. К слову сказать, Сашка и вправду похорошела — за время пребывания на острове она заметно похудела, цвет лица выровнялся, и ненавистные прыщи чудесным образом стали сходить на нет. Там, где не помогла армия лосьонов, прекрасно справились мягкое акридское солнце и свежий воздух.
Своенравная Анжелика тренировалась нехотя, не переставая ворчать себе под нос. Она не видела особого смысла в уроках Гаврана, считая, что команде нужно искать портал, а не тратить время попусту. Девушку гораздо больше расстраивали намозоленные от занятий пальцы, чем перспектива пропасть в лесу, потеряв единственный шанс на спасение.
Денис за эту неделю преобразился. Взяв в руки старинное оружие, парень почувствовал себя, как минимум, воином света, спасающим остров от темных сил. Он больше не был одиноким мечтателем, человеком «не от мира сего». Ден понял, что стал частью чего-то непостижимо большого и важного. С большим упорством и трудолюбием он начал осваивать фехтование. И пусть сначала выходило далеко не блестяще, но уже в конце недели он получил первую скупую похвалу от Гаврана. И если бы не обстоятельства, внезапно прервавшие тренировки, ему, вероятно, удалось бы достичь куда большего.
Богдан планомерно и с одинаковым усердием изучал все виды оружия. Им в равной степени двигало стремление помочь гибнущей стране и горячее желание поскорее покинуть ее. И пусть меткость была не на высоте, и выносливости недоставало, но шаг за шагом, он шел к своей цели, тщательно скрывая ото всех усталость и грусть.
Эти несколько дней путешественники провели с большой пользой, постепенно привыкая к оружию и, в свободные часы, помогая Гаврану по хозяйству.
— Еще немного и можем выступать в поход, — говорил акридец и удовлетворенно кивал, видя некоторые успехи своих учеников, — время не ждет, мы должны успеть до нашествия крылатых тварей.
Марк однажды спросил Гаврана, есть ли у того карта острова. Кивнув, старик принес расписную деревянную шкатулку и вынул оттуда пожелтевшую бумагу, накрученную на короткую деревянную палочку. Карта была старой, иссохшей, но очертания рельефа острова и надписи, сделанные красным грифелем, вполне можно было разобрать. Изучив старинный документ, северяне убедились, что Акрид действительно невелик. С десяток селений, разбросанных по территории, лес, горы, реки, большие и малые дороги — карта была достаточно информативной, и ее решено было взять с собой.
Все шло по плану, и уже близился знаменательный день начала похода, когда появились сирфы. Это произошло около полудня, когда северяне проводили время на тренировочном поле, а старик еще не возвратился с охоты. В безмятежном синем небе появились черные точки, которые, приближаясь к земле, стали стремительно увеличиваться в размерах. В отсутствии опытного Гаврана никто не обратил на это внимания, тем более, что солнце так ярко сияло над поляной, что никому и голову не пришло разглядывать что-то на небе.
Молодые люди спохватились, когда внезапно стало темнеть. Стая — а это была уже вполне различимая невооруженным глазом стая неведомых тварей — закрыла собой и солнце, и небо, словно на дом Гавана и его окрестности набросили темный колпак. Шум хлопающих крыльев и душераздирающий визг мотыльков заполнили собой все вокруг. Это произошло так быстро, что друзья даже не успев переброситься парой слов, в ужасе бросились к дому.
— Оружие! — на бегу прокричал Богдан. — Берите оружие!
К счастью, все, за исключением Анжелики, успели взять мечи и копья — кому что под руку попало. Каждый понимал — в случае атаки сирфов, нужно будет защищаться. Лика же, услышав призыв Богдана, затравленно оглянулась и, решившись, рванулась назад.
— Лика стой! Не надо! — крик Марка потонул в страшном шуме, издаваемом летающими тварями.
Но девушка уже преодолела небольшое расстояние, подняла свой брошенный арбалет и повернула назад. В этот момент один из огромных серых мотыльков, далеко опередив своих собратьев, стал ее нагонять. Анжелика этого не заметила, она со всех ног бежала к друзьям, одной рукой придерживая подол платья, а другой прижимая к груди оружие. Издав пронзительный писк, сирф уже протянул к девушке свои длинные черные лапы, как вдруг из-за ближайших деревьев вылетело копье и пронзило чудовище насквозь.
Серая тварь взвизгнула и повалилась на траву как подкошенная, едва не придавив девушку. Лика оглянулась и, осознав, какая опасность угрожала ей секунду назад, упала без чувств рядом с мотыльком. Тем временем армия сирфов была уже совсем близко.
— Лика! Лика, вставай!!! — срывая голос, заорал Богдан. — Идите в дом! — он махнул рукой растерянным товарищам и бросился к девушке.
Глава 9. Сирфы
Парень понимал, как ничтожны его шансы помочь Анжелике и спастись самому, однако, к своему удивлению, совсем не чувствовал страха. Но не успел он сделать и пары шагов, как со стороны сарая-арсенала вынырнул Гавран. В два прыжка преодолев расстояние, отделявшее его от девушки, акридец ловко подхватил ее на руки и с удивительной для его возраста прытью побежал через поляну. Спустя несколько секунд Богдан перехватил у него драгоценную ношу, и они вместе, подгоняемые страшным криком чудовищ, бросились к спасительному убежищу.
Едва только за акридцем и северянами закрылась тяжелая входная дверь, как полчища сирфов заполнили собой и двор, и сад и поляну. Гавран тут же захлопнул толстые железные ставни, прикрепленные к окнам изнутри, и закрепил их надежными засовами. По его указанию Денис и Марк проделали то же самое на втором этаже дома.
Богдан и Костя стояли у сотрясающейся от мощных ударов двери, сжимая в руках свои мечи, Сашка же пыталась привести в чувство подругу, которую положили тут же, на широкую лавку. Она брызгала на Лику прохладной водой из чашки и роняя слезы на ее песочное платье, приговаривала:
— Анжелика, девочка моя, ну проснись. Мы уже в доме, тут безопасно, — потом оглядывалась на вооруженных друзей, несущих вахту у двери, на встревоженного Гаврана и, горестно всхлипывая, продолжала, — теперь все будет хорошо. Ты только открой глаза.
Через щелку между ставнями можно было рассмотреть летающих монстров — это были мотыльки, похожие на обычных бабочек моли, увеличенных многократно. Серые, с рыжеватыми прожилками и бурыми пятнами, крылья их были размером с автомобильную дверь. Из удлиненных мохнатых туловищ того же оттенка тянулись черные лапки, по три с каждой стороны. Покрытые черным пухом, слегка загнутые вперед, усы тихо покачивались над выпуклыми мордами с бледно-розовыми спиралевидными хоботками посередине. Два круглых желтых глаза с черными ромбовидными зрачками завершали образ.
Серые стражи издавали жуткие визгливые звуки, и так громко хлопали крыльями, что казалось, будто они сделаны вовсе не из плоти и крови. Твари топали по крыше дома, бились в окна и пытались проломить входную дверь, которая, к счастью, была хорошо укреплена широкими металлическими пластинами. Оконные стекла были сразу же разбиты и если бы не ставни, неизвестно, чем бы закончился этот штурм.
— Они не уйдут, — мрачно сказал Гавран, выглядывая на улицу. — Не уйдут пока не получат свое. Или — пока не наступит ночь.