Акридец тут же поднес ей горящую лучину, и Варна, достав из кармана завернутые в тряпицу сушеные травы, стала сжигать их, что-то приговаривая на неизвестном языке. Пламя свечи вспыхнуло с неистовой силой, образовав большой светящийся шар. Приказав Гаврану держать его рядом с больным, колдунья завершила свой обряд, воздев руки к небу и прокричав что-то на высокой ноте. Затем она взяла странно спокойного мертвенно-бледного Дениса за обе руки и заговорила.
***
Прекрасная, нежная, такая близкая. Лоло теперь казалась Дену сказочной принцессой, чудесным даром, посланным небесами. И как только раньше он мог противиться ей, как мог называть это хрупкое создание последними словами и бросаться во все тяжкие, чтобы погубить ее.
— Я тебя люблю, — прошептали она, обнимая парня за талию и сцепляя руки за его спиной в замок, — и никому не отдам.
«Как же хорошо, как легко, — подумал Ден, — просто остаться с ней. Ничего не бояться. Ничего никому не доказывать».
И вдруг голос, незнакомый, старческий, произнес прямо у него в голове: «Услышь меня, Денис! Призываю, вернись, иначе погубишь себя навеки! Не поддавайся на злые чары! Существо, завладевшее тобой, хитро и коварно, не верь ему! Вернись туда, где тебя ждут!»
— Мне некуда возвращаться, — сказал парень вслух. — Я хочу быть здесь.
Лоло подняла на него удивленные глаза, но ничего не сказала, а только крепче прижалась к его груди. В нос Дену ударил нежный медовый запах ее волос, сердце в груди подпрыгнуло и затрепетало.
— Останови это, Денис! — снова заскрипел старушечий голос. — Вспомни о тех, кому ты дорог.
Эта старуха стала раздражать его. Отстранив от себя Лоло, парень сжал ладонями виски.
— Да кто ты вообще? Пошла вон из моей головы! Я никому ничего не должен! Это — моя новая жизнь!
— Это не жизнь, — возразил голос, — это ее жалкое подобие. Ты станешь марионеткой в руках чудовища. И ты не один, сынок! Даже сейчас ты не один. Посмотри, кто стоит за твоей спиной.
Не замечая недовольного взгляда Лоло, Ден обернулся. В двух шагах от них стоял Марк, с виду живой и здоровый, только чуть бледнее обычного.
— Я знаю, это старуха Варна пытается сбить тебя с пути, — сказала королева. — Не слушай ее, ясный мой, и не смотри туда, — и она попыталась снова обнять растерянного Дениса, разворачивая его к себе, но парень попятился назад.
Ему вдруг показалось, что не прекрасные руки женщины тянутся к нему, а мохнатые лапки гигантского насекомого, черные, длинные, липкие. Ден моргнул — видение исчезло. Лоло выглядела как обычно — только в глазах ее разгорались злые огни.
— Ты мне снишься, друг? — спросил он, приблизившись к Марку и вглядываясь в его лицо. — Что с тобой произошло? Где ты сейчас?
Но парень лишь молча смотрел на Дениса, и во взгляде его читалось удивление, смешанное с разочарованием.
А крылатая дева вновь обвила Дена руками и потянула к себе.
«Вернись обратно, сынок! — голос старухи в его голове звучал все громче. — Друг поможет тебе, но ты сам должен желать этого. Узри же истину!» Денису вдруг стало страшно. Он почувствовал, что пшеничные волосы прекрасной Лоло вместо меда источают жуткое зловоние. Ее прикосновения стали вызывать у него непреодолимое отвращение.
Словно почувствовав перемену, произошедшую в нем, Марк молча приблизился к крылатой деве и, обхватив ее за пояс, с легкостью отбросил в сторону. Королева, взмахнув руками, упала на траву. По-звериному оскалившись, она прорычала:
— Ну все, игра окончена. Теперь, глупцы, вы поймете, с кем имеете дело!
Лоло приняла вертикально положение и выбросила правую руку вперед, толкая воздух. Невидимый удар пришелся Марку в грудь. Парень упал на землю, но тут же начал подниматься, словно не чувствуя боли.
— Уходи! — крикнул он Денису, указывая рукой в сторону чащи, туда, где уже садилось солнце. — Я задержу ее.
— Пойдем вместе! — Ден только теперь осознал весь ужас происходящего. — Ты не можешь здесь остаться!
— Я знаю, что делаю! Уходи! Иди на голос Варны!
И Ден побежал, не оглядываясь, ни о чем не думая, побежал на звук ее голоса.
***
— Слава богам, он с нами! — выдохнула Варна, увидев, как медленно приподнимаются воспаленные веки Дениса.
Первой, кого он увидел, придя в сознание, была старая колдунья. Не говоря ни слова, парень взял ее маленькую сморщенную ладошку и крепко сжал ее обеими руками.
— Вы спасли мне жизнь, а может, и не только мне, но и всем остальным… — он с трудом выговаривал слова. — Спасибо.
— Не надо, миленький, — ответила та, — я сделала, что могла. Сожалею только, что не пришла к вам раньше.
— Простите меня, — Ден, повернулся к друзьям. — Я был такой дурак.
— А ты и есть дурак! — в сердцах бросила Анжелика, еле сдерживая подступившие слезы. — Знал бы ты, что мы тут пережили, пока ты сходил с ума от любви!
Гавран мягко подтолкнул ее к брату и сказал с улыбкой:
— Хватит ворчать, Ангел. А лучше подойди к Денису и обними его. Пусть знает, что ты тоже тревожилась о нем.
— Никогда! — девушка отвернулась, но натолкнувшись на непонимающий взгляд Богдана, тут же передумала. — Ну ладно уж…
Но Денис уже и сам подошел к сестре и крепко прижал ее к своей широкой груди.
— Не волнуйся, сестренка, теперь все будет нормально. Прости, что напугал.
***
Но сюрпризы на этом не закончились. Когда утомленные путники собрали стрелы и дротики, наточили мечи и прилегли немного отдохнуть, дальние кусты снова ожили. Кто-то шел прямо к ним, тяжело ступая, ломая трескучие ветки. Руки сразу же потянулись к оружию. Секунды напряженного ожидания и на поляну вступил человек. Лицо его было наполовину скрыто капюшоном длинного истрепанного плаща — виднелась лишь густая светлая борода, на поясе висел меч, через плечо была перекинута походная сумка. Человек шел, прихрамывая, весь вид его говорил о крайней степени усталости.
— Здравствуйте, добрые люди, — слабым голосом произнес он, и без чувств рухнул на землю, подняв тучу белой пыли.
Пока северяне проверяли, нет ли в кустах кого-нибудь еще, Гавран присел на корточки перед незнакомцем. Откинув его широкий капюшон, старик судорожно вздохнул, а спустя мгновение уже прижимал человека к своей груди. Дрожащие руки акридца гладили спутанные светлые пряди, губы шептали что-то несвязное.
— Кто это, Гавраша? Жив ли? — спросила колдунья, подходя к нему и подслеповато щурясь.
Старик поднял к ней лицо, залитое слезами, и хрипло произнес:
— Это мой сын Баско, мать Варна! И он жив!
Счастливое воссоединение отца и сына вызвало целую бурю радости в маленьком отряде. За последнее время товарищи пережили немало, а такие добрые моменты давали надежду, пусть даже призрачную, что все плохое когда-нибудь закончится. Ведь когда все кругом рушится, когда теряешь друзей, когда теряешь сам себя, спасти от отчаяния может лишь вера в лучшее.
Осмотрев сына, который находился в полубессознательном состоянии, Гавран сразу понял, что тот подвергся укусу белого аспида — багровое пятно на шее красноречиво указывало на это. Старик быстро обработал рану и напоил укушенного снадобьем, а Варна, в свою очередь, прочитала несколько заклинаний, чтобы ускорить его действие.
Баско пришел в себя к полудню. На молчаливый вопрос старика-отца он ответил, слабо улыбнувшись:
— Они тоже живы, отец. И женушка и дочки. Не тревожься о них.
Гавран поочередно представил сыну своих новых друзей. Те с интересом рассматривали незнакомца — он, несомненно, был похож на отца. То же остроскулое загорелое лицо, тот же честный, лучистый взгляд, та же открытая простодушная улыбка и густая шевелюра, собранная в косу. Только волосы у Баско были светло-русыми, тогда как Гавран в молодости был брюнетом. На вид мужчине было не больше сорока лет. Телосложение имел худое, подтянутое, под тонкой тканью рубахи легко угадывались крепкие мышцы.
— Весь в мать, — с гордостью говорил Гавран, поглаживая сына по плечу. — Красавец! И воин славный, не чета отцу.
— Не скромничай, Гавран, — со смехом отвечали северяне, — мы-то знаем, на что ты способен!
Утолив жажду и голод, Баско рассказал изнывающим от нетерпения товарищам свою историю.