Викторович открыл, нашел резиновый мешок, похожий на грелку и показал. Андреич успокоился и отключился.
Если эвакуация планируется по сценарию, сходному с прибытием, то осталось чуть больше часа. Надувная моторка уже должна быть в пути. Пора собираться.
Надел новые штаны. Футболки чистой не было, только пятнистая куртка. Закатал рукава, надел. Под куртку на грудь — «грелка» с дискетами. На ней оказались удобные ушки, так что повесил на шею, и вокруг спины лямочкой закрепил. Компьютер достал из кожаного портфеля. Надел полиэтиленовый мешок, плотно запахнул и как мог, обмотал тонким шпагатом. Если вода и попадет внутрь, то не быстро. Обратно в кейс его. Что еще?
Снял со старой куртки камеры, поместил их в пустую фляжку и на ремень. Снимки за последний день просмотрит позднее. Теперь носилки для мужиков. Жерди вытащил из остова балагана. Там их больше, чем достаточно. Пристроил к подстилкам спальников и попытался привязать. Не вышло. Зацепиться не за что. Тогда стал пропускать веревки под подстилками и завязывать на жердях. Пока отыскал нужное количество веревок, пока возился с продеванием под бесчувственными телами, время и закончилось.
Поглядел на приборы. Жаль бросать. Выбрал фанерный чемоданчик, открыл, проверил. Пульт, блок любимый, высокочувствительный, раскрученная штанга. Его уже второй год кормит родной братишка этого аппарата. А ведь даже в тропиках месяц на жаре и во влажности проработал. Ну не бросать же. В свободный уголок добавил бета-датчик с раздвижной рукояткой. Все. Больше не утащить.
Вышел к ручью. Луна хоть и неполная, позволяла немного видеть. Минут через пять донеслось тихое ворчание мотора, и из-за поворота показалась крадущаяся лодка. На корме был один человек, и сидела она мелко, как пустая. Викторович вытащил нос на берег и помог приехавшему выбраться. Разговаривать много гость не собирался. Быстро погрузили раненых, Викторович закинул портфель с компьютером, чемоданчик с прибором, столкнул лодку, забрался сам, и отчалили.
На гидроплане их ждал доктор и две медсестры. Подключили какую-то свою аппаратуру и захлопотали. Уколы, капельницы, кислород. На Викторовича вроде, как и внимания не обращали. Так что он забрался в уголок и сидел тихонько до самой посадки.
Сели на тот же аэродром, с которого вылетали. Мужиков на носилках загрузили в скорые и умчали. Было нежарко. Градусов восемь. И рукава пришлось раскатать, и продрогнуть изрядно, пока дорысил до здания аэропорта. Нашел помещение, где переодевались по дороге «туда». Прапорщик спросил номер шкафчика и выдал ключ. Зимняя одежда порадовала. Портфель с компьютером свободно вошел в дорожную сумку. И никакого интереса к его особе. Так что вопрос о том, как добраться до дому стал весьма актуально.
Как он себе представлял, находился он на каком-то военном аэродроме в Приморье. Денег, что дождались его в кармане пиджака, на обратный билет ему возможно и хватило бы, но на поезде и в плацкарте. Впроголодь. А вот как найти поезд? Для этого сначала надо покинуть аэродром. Без пропуска? Не очень хочется обращать на себя внимание.
Вышел из раздевалки и побрел туда, где их собирали перед посадкой. А там несколько военных на лавочках. Присел рядом. Молча. Разговаривали в основном о задержке вылета. И как он понял — на Москву. Сделал вид, что подремывает. И правда — задремал. Толкнули в плечо. Один из военных. Интеллигентный такой молодой подполковник: «Посадку объявили».
Пошел со всеми. Когда у трапа спросили документы — показал права. Но проверяющего устроило. В салоне оказалось только три первых ряда, а дальше на полу грудились ящики различных форм и размеров. Уселся на свободное место, да так и просидел до самого Шереметьево. А там автобусом до метро, а оттуда снова автобусом уже и домой.
Когда подходил к подъезду, отметил боковым зрением, что во дворе стоит «Чероки», похожий на Сашков. Стекла тонированные, окрас сходный, однако в сумерках, да издалека номер не разглядишь. Но только переступил порог — затрезвонил телефон и Сашок сговорился с ним на завтра. Да еще и сумму назвал несуразную.
Дома его не ждали. Да и некому его ждать. Однако прибрано. И в холодильнике не пусто. Знать дочурка любезная проведывает отцовскую квартиру. Пыль стирает и в холодильник с ревизией проникает. Есть чем перекусить. И спать, спать, спать.
Две недели прошли как в угаре. Лому навезли полную площадку. Викторович за день обрабатывал полоску шириной метров восемь и полтораста в длину. За ночь ее вывозили, а он на другой день «обнюхивал» ДКСом следующий кусок этой поистине колоссальной груды. Сашок возил ему обед из ресторана, крутился вокруг, подпрыгивая от нетерпения, но не торопил.