А потом умерла его мать. Он остался совсем один, если не считать меня. Как я могла его бросить?
Патрик нуждался в моей поддержке… — Одри решилась поднять глаза на Лоуренса.
Он задумчиво смотрел на нее.
— Хотите выпить? — вдруг спросила она.
Лоуренс отрицательно качнул головой. Одри открыла холодильник и достала бутылку пива.
— Обычно я не пью эту гадость, — сказала она, открывая бутылку. — Но сейчас и это сойдет. — Она налила в большой стакан немного пива и выпила.
— И вы стали поддерживать его. Устроились в ночной клуб официанткой, чтобы ваш друг мог, ни о чем не заботясь, есть и пить за ваш счет!
— А как же иначе?
Лоуренсу хотелось схватить ее и встряхнуть хорошенько.
— Очень просто, полагаю. Необходимость выжить без вашей помощи заставила бы его быстро найти себе работу, вместо того чтобы топить свое горе в алкоголе. — На глазах Лоуренса лицо Одри изменилось.
Интуитивно он понимал, что не надо было ему сейчас высказывать правильные с позиции здравого смысла соображения. Нужно, чтобы Одри сама пришла к пониманию этого. Все-таки она удивительная женщина, подумал Лоуренс.
— Не возражаете, если я провожу вас к выходу? — глухо произнесла Одри.
Лоуренс медленно поднялся с кухонного табурета и пошел за ней в прихожую.
— Теперь вы узнали то, что хотели узнать, и можете уйти. Ваше легкое увлечение мною не угрожает безопасности ваших драгоценных миллионов.
— Легкое увлечение вами угрожает… — тихо пробормотал Лоуренс, но не договорил. Он прислонился к стене рядом с дверью и посмотрел на Одри. — Я способен понять, почему ваш друг запил. Травма, смерть матери… Хотя наверняка есть еще одна причина… Но почему вся ответственность за это легла на твои плечи?
— Нет никакой ответственности на мне.
— Ты сама взяла ее на себя. Огромную ответственность. — Лоуренс широко развел руки, чтобы показать ее размеры. — Теперь мне понятна твоя постоянная агрессивность.
— Я не агрессивна.
— Мне со стороны видней.
— Только потому, что я не легла в твою постель.
— Только потому, что ты постоянно пытаешься убедить меня, что мы представители разных миров.
— Такова реальность, — с невольной горечью сказала Одри.
— Значит, твоя привязанность к Патрику объясняется только тем, что у него нет работы.
Я правильно тебя понял?
Одри пожала плечами.
— Я нужна ему.
Ты мне тоже нужна! — вспыхнуло в голове Лоуренса. Эта мысль заставила его растеряться.
Он никогда не говорил таких слов ни одной из своих женщин, никогда не объяснялся в любви и всегда получал то, что ему нужно без особых сложностей.
— Пытаешься заменить ему мать.
— Не правда!
— Правда. Носишься с ним как курица с яйцом, не обращаешь внимания на его пороки, снабжаешь карманными деньгами. Ради него ты лишаешь себя личной жизни.
Лоуренс озвучил те мысли, которые бродили в голове Одри перед его приходом.
— Я не лишаю себя личной жизни! — В Одри заговорил дух противоречия. — Я только что закончила курсы.
— А скажи, твой драгоценный Патрик помогал тебе во время учебы, оказывал необходимую поддержку? Хотя бы моральную? Тебе нечего сказать. Вернее, твой ответ написан на твоем смущенном лице.
— Он и себе-то помочь не в силах, — пробормотала Одри и отвела глаза, чтобы не видеть презрительного выражения лица Лоуренса.
Ей хотелось, чтобы он ушел и как можно скорее закончился этот разговор. Одно дело думать про себя и совсем другое, когда твои мысли кто-то озвучивает. Но Лоуренс не торопился уходить. Господи, когда же это кончится? — мысленно взмолилась Одри.
— Собираешься оставаться с ним до тех пор, пока он не найдет другую точку опоры вместо тебя? — деловито спросил Лоуренс. — А может, ты так и состаришься рядом с человеком, которого не любишь. Нормальных человеческих отношений нельзя построить на одной жалости.
Одри смотрела на него злыми глазами, готовясь к драке.
— Что ты говоришь? Если ты такой умный и» так хорошо разбираешься в человеческих отношениях, то почему ты одинок?
Лоуренс растерялся — удар, нанесенный Одри, попал в цель. Самый лучший выход из такого положения, подумал он, это заключить ее в свои объятия. Интересно, как она поступит, если он осуществит свое желание?
— Намекаешь, что теперь моя очередь рассказать о своей жизни в обмен на твой рассказ?
— Было бы только справедливо, если учесть, что в течение часа ты читал мне нравоучения по поводу моей неудавшейся личной жизни.
— Значит, тебя интересует моя личная жизнь? — поймал ее Лоуренс на противоречии.
Рассказывать о себе он не собирается, но тогда надо уходить. А этого ему очень не хотелось.
— Исключительно в порядке честного обмена.
— Забавный довод.
Одри рассчитывала, что они поссорятся и Лоуренс вынужден будет уйти. А вместо хорошей ссоры они играют словами — по сути любезничают друг с другом.
— Как правило, я не склонен откровенничать с людьми, — доверительно сообщил ей Лоуренс и насмешливо улыбнулся.
Его взгляд скользнул в зазор между полами махрового халата, где виднелась очаровательная ложбинка между двух полушарий груди Одри, и застрял там надолго.
Ее бросило в жар.
— Правда? — машинально переспросила она, лихорадочно думая о том, как заставить Лоуренса уйти.
— Правда. У людей есть скверная привычка вызывать вас на откровенность, чтобы потом использовать услышанное против вас.
— Поскольку мы больше не встретимся, то ваши секреты умрут вместе со мной.
— Тогда подойди ближе, секреты говорят на ушко.
Лоуренс протянул к ней руки, и Одри как зачарованная шагнула к нему навстречу. Оказавшись в кольце его рук, она опомнилась и попыталась вырваться.
— Этот номер у вас не пройдет, мистер. Я уже говорила, что не собираюсь…
Предложение осталось незаконченным — Лоуренс закрыл ей рот поцелуем. Восхитительное чувство охватило ее, словно она давно этого ждала и наконец дождалась.
Лоуренс почувствовал ее состояние. Его руки скользнули между полами ее халата. Тело Одри горело, его прикосновения к груди заставило ее застонать от острого наслаждения. Отзывчивость ее тела еще больше распалила Лоуренса, желание обладать им сводило его с ума. Только умение сдерживать себя заставило Лоуренса остановиться. Он убрал руки, снова стянул полы ее халата и спросил, глядя в ее затуманенные желанием глаза:
— Повтори мне, что ты хотела сказать, — потребовал он, играя с ее волосами.
— Что я хотела сказать?
— Что ты не собираешься, что — целоваться со мной? Или что ты хотела сказать?
— Что мы не подходим друг другу, — пробормотала Одри. — Я знаю, ты не согласен со мной. Но я-то уверена, что навсегда останусь для тебя официанткой. Между нами равенства быть не может. А без этого наши отношения обретут уродливый характер.
Лоуренс мог бы возразить ей, что в постели все равны, что они нужны друг другу, что об этом внятно им сказали их тела. Разве этого мало? Вместо этого он сказал:
— Ты не можешь здесь оставаться.
— Я не могу сейчас уехать. Пока не могу.
Глава 5
— Иди, — шептала Одри между поцелуями, а сама прижималась к нему всем телом, потеряв всякое представление о реальности.
В ответ Лоуренс покрывал ее лицо поцелуями. Время перестало для них существовать. И только поворот ключа в дверном замке вывел их из сладкого забытья.
Споткнувшись о порог, Патрик вошел в прихожую и с пьяной угрюмостью посмотрел на Одри. Потом он заметил Лоуренса, который стоял с невозмутимым видом по другую сторону входной двери. Одри заметила, как изменилось выражение лица Патрика.
— Черт! Кто это? — Язык его заплетался, но голова еще работала.
Лоуренс шагнул вперед, однако руки не протянул. Он не собирался представляться пьяному другу Одри.