Он поджал губы, пытаясь не смеяться над моим раздраженным тоном.
— Хорошо, сделаем, как ты хочешь. Почему бы тебе не выбрать что-нибудь, пока я открываю дверь?
— Я не слышала стук.
Он повернул голову и прислушался. Пол секунды спустя в дверь постучали робко и застенчиво. Он усмехнулся и отправился в прихожую.
Я отправилась к полкам под большим телевизором и стала рассматривать названия на корешках. Было трудно решить с чего начать. Здесь было больше дисков, чем в прокате.
Я могла слышать низкий, бархатный голос Эдварда, поскольку он вновь вернулся в холл, плавно разговаривая на языке, который я бы назвала безупречным португальским. Другой, более резкий, голос, принадлежавший человеку, отвечал на том же самом языке.
Эдвард вел их в комнату через кухню. Эти два бразильца выглядели невероятно низкими и темнокожими рядом с ним. Один из них — полный мужчина, второй была маленькая женщина, оба с крупными чертами лица. Эдвард с гордой улыбкой жестом указал на меня, и я услышала своё имя, смешанное с порцией незнакомых слов. Я немного покраснела, поскольку вспомнила о пушистом беспорядке в белой комнате, с которым они скоро столкнутся. Маленький человек вежливо улыбался мне.
Но крошечная женщина, с кожей цвета кофе, не улыбалась. Она уставилась на меня со смесью потрясения, тревоги, и её расширенные глаза были полны страха. Прежде, чем я могла среагировать, Эдвард двинулся, чтобы провести их в наш курятник, и они ушли.
Когда он вернулся, он был один. Он стремительно ко мне подошел и приобнял.
— Что с ней такое? — нетерпеливо прошептала я, помня панику на её лице.
Он невозмутимо пожал плечами.
— У Кауры индийские корни. Она была воспитана так чтобы верить суевериям — ну или, ты можешь считать, чтобы быть более осведомленной, чем те, кто живет в современном мире. Она подозревает меня в том, кто я есть, или очень близка к этому, — он все еще не казался взволнованным. — Здесь у них есть свои собственные легенды. К примеру, пьющий кровь демон Либишомен, который охотится исключительно на красавиц, — при этом он покосился на меня.
Только на красавиц? Ну что ж, по крайней мере, это мне льстило.
— Она выглядела испуганной, — сказал я.
— Да, так. Но, главным образом, она волнуется о тебе.
— Обо мне?
— Она боится из-за того, что ты здесь со мной, в полном одиночестве. Он мрачно рассмеялся, а затем посмотрел на стенд с фильмами.
— И почему же ты не выберешь что-нибудь, что мы бы могли посмотреть? Это вполне приемлемая задача для человека.
— Да, я уверена, что фильм непременно убедит ее, что ты человек. — Я рассмеялась и крепче обняла его за шею, поднявшись на цыпочки. Он нагнулся так, чтобы я могла поцеловать его, а за тем его руки сжимающие меня оторвали меня от пола, таким образом, ему не нужно было наклоняться.
— Фильм, шмильм, — бормотала я, в то время как его губы опускались ниже к моей шее, запустив пальцы в его бронзовые волосы.
И тут я услышала вздох, и Эдвард резко поставил меня на место. Каура, застыв, стояла в коридоре, в её темных волосах торчали перья, в руках она сжимала мешок в котором тоже были перья, а на её лице застыло выражение полнейшего ужаса. Она уставилась на меня с осуждением, из-за чего я покраснела и упустила взгляд в пол. Но тут она опомнилась и что-то промямлила, что даже на незнакомом языке звучало как слова извинения. Эдвард улыбнулся и ответил ей весьма тепло. Она отвела свои темные глаза и направилась в холл.
— Она знает, что я знаю о чем она знает? — пробормотала я.
Эдвард рассмеялся над моей замысловатой формулировкой, и сказал:
— Да.
— Вот это, — сказала я, не глядя протянув руку и схватив первый попавшийся диск. — Открой и мы решим, будем ли это смотреть.
Это оказалось старым мюзиклом с улыбающимися лицами и пышными нарядами на обложке.
— Весьма подходит для медового месяца, — одобрил Эдвард.
В то время как актеры на экране танцевали и пели вступительную песню, я сидела, развалившись на диване, к крепких объятиях Эдварда.
— Теперь мы вернемся в белую комнату? — праздно поинтересовалась я.
— Не знаю… я уже прикончил спинку кровати в одной комнате, которая возможно теперь и ремонту не подлежит. Может, если мы ограничимся разрушениями в одной комнате, Эсме пригласит нас сюда ещё когда-нибудь.
Я широко улыбнулась.
— Так значит, разрушений будет больше?
Он рассмеялся над выражением моего лица.
— Думаю, было бы безопасней, если обдумать это заранее, а не тогда когда ты нападешь на меня снова.
— Это было бы вопросом времени, — небрежно подтвердила я, но пульс уже успел участиться.
— Какие-то проблемы с твоим сердцем?
— Нет. Я здорова как лошадь, — на секунду я замолчала. — А сейчас ты бы не хотел отправиться в зону разрушений?
— Возможно, было бы более вежливо подождать, пока мы не останемся одни. Может тебя и не волнует то, что я крушу мебель, но это вероятно испугало бы их.
По правде говоря, я уже и забыла про людей в другой комнате.
— Ты прав, черт возьми.
Густаво и Кауре, спокойно ходили по дому, в то время как я с нетерпением ожидала когда же они, наконец, закончат и стараясь обратить внимание на счастливый конец мюзикла. Я уже начала засыпать, несмотря на то, что, по словам Эдварда, я проспала полдня, когда грубый голос меня пробудил. Эдвард поднялся, продолжая качать меня на своих руках, и ответил Густаво на плавном португальском языке. Густаво кивнул и спокойно направился к входной двери.
— Они закончили, — сказал мне Эдвард.
— И это значит, что теперь мы одни?
— Для начала, как насчет ланча? — предложил он.
Я прикусила губу, задумавшись над дилеммой. Я действительно хотела есть.
С улыбкой, он взял меня за руку и повел на кухню. Он так хорошо знал все выражения моего лица, что тот факт, что он не может читать мои мысли не имел никакого значения.
— Это уже вышло из-под контроля, — пожаловалась я когда, наконец, почувствовала, что объелась.
— Хочешь поплавать с дельфинами? — спросил он. — Это помогло бы сжечь калории.
— Может быть потом. У меня есть другой вариант для сжигания калорий.
— И что же это?
— Ну, у нас ещё осталось от спинки кровати слева…
Но я не закончила. Он схватил меня своими руками и его губы заставили меня молчать, пока он с сумасшедшей скоростью тащил меня в синюю комнату.
Глава 7
Неожиданность
Стройные ряды черных воинов двигались на меня сквозь подобный защитному покрову туман. Я видела, как рубиновые глаза вспыхивают жаждой, желанием убийства. Губы обнажают острые влажные зубы — кто-то из них рычит, кто-то улыбается.
Я услышала, как позади меня заплакал ребенок, но я не могла повернуться, чтобы посмотреть на него, хотя отчаянно хотела убедиться, что он в безопасности. Я не могла позволить себе ошибки в концентрации.
Они приблизились, их черные одежды вздымались при каждом движении. Я видела их руки с кривыми белыми когтями. Они начали разделяться, чтобы подойти к нам со всех сторон. Мы были окружены. Мы приготовились умереть.
И вдруг, как всполох света при вспышке, вся сцена изменилась. Кое-что осталось прежним — Волтури все еще преследовали нас, пытаясь убить. Но что действительно изменилось, так это то, как эта картина выглядела для меня. Внезапно я почувствовала, что желаю этого. Я хотела, чтобы они исполнили свой приговор. Когда я наклонилась вперед, паника сменилась жаждой крови, на моем лице появилась улыбка, и сквозь мои оскаленные зубы вырвалось рычание.
Меня, пораженную этим сном, затрясло как в лихорадке.
В комнате было темно. И было ужасно жарко. От пота слиплись волосы и он стекал вниз по шее.
Я протянула руку, ощупала теплые простыни и убедилась, что они пусты.
— Эдвард?
Именно тогда мои пальцы наткнулись на что-то гладкое плоское и жесткое. Лист бумаги, сложенный пополам.
Я взяла записку и отправилась к выключателю.
Записка была адресована Миссис Каллен.
«Я надеюсь, ты не проснешься и не заметишь моего отсутствия, но, если вдруг ты проснулась, я вернусь очень скоро. Я просто отправился на материк на охоту. Возвращайся в постель, и я буду уже рядом, когда ты проснешься в следующий раз. Я люблю тебя».