Она заехала в гараж, который находился в северном крыле здания. Джипа Эммета не было на месте.
— С каких это пор невесте не разрешено видеть, как украшен дом? — запротестовала я.
— С тех пор, как она доверила это дело мне. Я хочу, чтобы ты почувствовала потрясение, спускаясь вниз по лестнице.
Она прикрыла мне глаза своими ладонями, едва мы вошли в кухню. Я тут же ощутила густой аромат.
— Что это? — удивилась я.
— Неужели слишком? — ее голос стал неожиданно расстроенным. — Ты первый человек здесь, я надеюсь, что сделала все верно.
— Пахнет потрясающе! — заверила ее я — почти опьяненная. Гармония различных ароматов была нежна и безупречна. — Цветы апельсинового дерева… Сирень… И что-то еще — я права?
— Очень хорошо, Белла. Ты пропустила лишь фрезии и розы.
Она не открыла моих глаз до тех пор, пока мы не оказались в ее огромной ванной комнате.
Я уставилась на длинную стойку, заваленную всеми атрибутами настоящего салона красоты, начав ощущать последствия моей бессонной ночи. Глаза закрывались сами по себе.
— Это действительно необходимо? Я все равно буду выглядеть обыкновенной рядом с ним, и неважно как я в действительности буду выглядеть.
Она заставила меня сесть в низкое розовое кресло.
— Никто не посмеет назвать тебя обыкновенной, когда я завершу.
— Но только потому, что они бояться того, что ты высосешь их кровь, — пробормотала я.
Я прислонилась к спинке кресла и закрыла глаза, надеясь на то, что смогу немного вздремнуть. Я то дремала, то просыпалась, пока она делала мне маски, полировала, и наводила лоск на каждую клеточку моего тела.
Уже прошло время обеда, когда Розали незаметно проскользнула в ванную, одетая в сияющее серебристое платье, а ее золотистые волосы были словно мягкая корона на макушке головы. Она была так красива, что я была готова разреветься. Какой смысл наряжаться, когда рядом с тобой такая, как Розали?!
— Они вернулись — сказала Роуз.
Тотчас же мой ребяческий приступ отчаяния исчез. Эдвард был здесь.
— Не пускайте его сюда!
— Он не станет раздражать тебя сегодня, — заверила она Элис. — Ему пока еще дорога жизнь. Эсме поручила им закончить кое-какие дела. Тебе нужна помощь? Я могу помочь с прической.
Мой рот раскрылся от удивления. Я потрясла головой, пытаясь вспомнить, как закрыть его.
Я никогда не была любимицей Розали. Затем произошли вещи, которые сделали отношения между нами еще более натянутыми, она была абсолютно оскорблена тем выбором, который я сделала.
Да, она была невероятно красива, семья любила её, в Эммете она нашла родную душу, но она бы променяла все это на одну единственную вещь — быть человеком. И вот она я, готовая бесчувственно бросить все, что она больше всего желает в этой жизни, будто самый обычный мусор. И это, естественно, не располагало к теплым отношениям между нами.
— Конечно! — сказала Элис без капли сомнения, — Ты можешь начать плести. Это будет замысловато. Фата будет проходить здесь, чуть ниже.
Ее рука начала расчесывать мои волосы, приподнимать их и по-разному поворачивать. Элис пыталась детально показать то, что она хотела бы увидеть в конечном результате. Когда она закончила, руки Розали подменили ее руки, колдуя над моими волосами своими легкими прикосновениями. Элис же вернулась к работе над моим лицом.
Последовав рекомендациям Элис и закончив с моей прической, Розали ушла за моим платьем, а затем — предупредить Джаспера, который должен был забрать мою маму и ее мужа, Фила, из отеля. Я же могла лишь слышать, как входные двери открывались и закрывались снова и снова. Голоса начали доноситься и до нас.
Элис поставила меня так, чтобы она могла одеть меня, не задев прическу и макияж. Мои колени так сильно дрожали, что как только она застегнула длинную цепочку из перламутровых пуговиц на моей спине, атлас задрожал, и покрылся мелкой рябью.
— Дыши глубже, Белла, — сказала Элис, — и постарайся заставить сердце биться ровней.
Я сделала самое саркастическое выражение лица, на какое была способна.
— Я уже почти в порядке.
— Мне нужно одеться. Надеюсь, ты сможешь держать себя руках хотя бы минуты две?
— Эмм… Может быть…
Она закатила глаза и кинулась за дверь.
Я сконцентрировалась на своем дыхании, пытаясь сосчитать каждое движение своих легких, и рассматривала узор, которой оставлял свет на блестящей ткани подола. Я боялась взглянуть на себя в зеркало, боялась, что мое собственное отражение в свадебном платье вызовет очередной приступ паники.
Элис вернулась до того, как я сосчитала двести вздохов и выдохов, в платье, которое струилось вдоль ее стройного тела, как водопад из чистейшего серебра.
— Ух, ты, Элис!
— Ничего особенного. Никто не будет смотреть на меня сегодня. Но пока ты будешь находиться в комнате.
— Очень смешно.
— Ну как, ты уже достаточно контролируешь себя, или мне придется звать сюда Джаспера?
— Они уже приехали? Моя мама здесь?
— Она только что вошла в дом и направляется сюда.
Рене прилетела два дня назад, и, если бы я могла, я бы провела с ней каждую минуту своего времени — другими словами, все те минуты, во время которых я бы смогла оторвать ее от Эсме и украшения дома. Насколько я могу судить — ей это доставляло гораздо большее удовольствие, чем торчать в четырех стенах со мной. В некотором отношении, я чувствовала себя едва ли не такой же обманщицей, как и Чарли. Все это было для того, чтобы избежать ужаса ее реакции…
— О, Белла! — с чувством воскликнула она, как только вошла в дверной проем. — О, милая, ты так красива! О, мне кажется, я сейчас заплачу! Элис, ты изумительна! Тебе и Эсме следует открыть своих бизнес по организации свадеб. Где вы нашли такое платье!? Оно превосходно! Такое изящное, такое элегантное! Белла, ты выглядишь так, словно сошла со страниц романов Джейн Остен, — голос моей матери звучал несколько отдаленно, и все помещение было словно слегка в тумане. — Какая оригинальная идея, организовать все в стиле ее кольца! Так романтично! Можно подумать, что оно хранилось в семье Эдварда с восемнадцатого века!
Мы с Элис многозначительно переглянулись. Моя мама все еще лепетала что-то по поводу стиля того столетия. На самом деле, мое кольцо не было причиной этого переполоха, все это было ради Эдварда.
Со стороны двери послышался грубый гортанный голос.
— Рене, Эсме сказала, что пришло время рассаживаться в зале, — сказал Чарли.
— О, Чарли, ты выглядишь, хм, экстравагантно! — сказала она голосом, в котором чувствовалось потрясение. Это объясняло раздраженный тон Чарли:
— Руки Элис добрались и до меня.
— Уже правда пришло время? — Рене спрашивала сама себя, чуть более взволнованным тоном, чем обычно. — Все произошло так быстро. Я потрясена.
Это относилась к нам обеим.
— Дай же мне обнять тебя, пока я ещё не ушла, — настойчиво проговорила она — Осторожно, не испорти что-нибудь. Мама нежно обняла меня вокруг талии, а затем повернула меня кругом.
— О, Боже! Я чуть было не забыла! Чарли, где шкатулка?
Чарли тщательно перепроверил все свои карманы, а затем вытащил маленькую белую шкатулку, которую передал Рене. Рене приподняла крышку шкатулки и протянула ее мне.
— Кое-что голубое, — сказала она.
— И кое-что старинное. Это принадлежало бабушке Свон, — добавил Чарли. — Мы кое-что изменили, а точнее заменили камни на сапфиры.
Внутри шкатулки лежало два серебряных гребня для волос. Темно-голубые сапфиры складывались в замысловатые цветочные узоры. К горлу подошел комок.
— Мам, Пап… не надо было…
— Элис не позволяла нам сделать что-нибудь большее, — сказала Рене. — Как только мы предпринимали попытку, она была готова разодрать нам глотки.
Истеричный смешок сорвался с моих губ.
Элис подошла и быстрым плавным движением закрепила гребни на моих волосах.
— Что-то старинное, и что-то голубое, — задумчиво произнесла Элис, отходя на пару шагов в сторону. — А твое платье новое… Так что, держи!