Сопротивляться бесполезно, но кто сказал, что я не попробую?
— Мы договаривались только на одно желание, — пожала я плечами с хитрой улыбкой. — Так что хорошо, смою.
Отказываться от своего плана я даже не собиралась. Пусть и понимала логически, что у меня вряд ли что-то получится, всё равно не оставляла надежд отбиться от проклятого наследства — неизвестно, сколько ещё боли и сожалений принесут мне эти деньги.
— Упрямая девчонка, — вздохнул Егор, бережно заправляя мои растрёпанные волосы за уши, и тут уж я даже не стала возражать.
Мы уже садились в машину, когда резкая мысль пришла в голову, и я остановилась, так и не сев на переднее сидение.
— Подождёшь меня, я быстро обратно сбегаю? — спросила я. Арабский кивнул сначала машинально, но тут же спросил:
— Что-то забыла? Я уже боюсь тебя отпускать.
Я улыбнулась, наклоняясь к уже севшему за руль парню и мягко целуя его.
— Сейчас вернусь, — я хлопнула дверью автомобиля, разворачиваясь обратно к крыльцу больницы и торопливо направляясь туда.
Это были безумные месяцы. Я столько раз была на грани жизни и смерти, столько раз оказывалась подвергнута риску сама и подвергала риску других, что как никогда научилась ценить моменты. Они могут быть упущены в любое мгновение, как по мановению волшебной палочки — и для этого необязательно иметь богатое наследство от внезапно появившихся родственников. Это может быть авария, болезнь, даже просто случайно брошенное слово.
Или слова, неозвученные вслух.
Я забежала по лестнице обратно в уже знакомый больничный коридор и обнаружила сидящего на скамейке отца и стоящую перед ним мать, весело смеющуюся над чем-то. Она повернулась, замечая меня.
— Алиса?.. — удивлённо произнесла мама, смотря, как я решительным шагом подхожу к ней. — Что-то случилось?..
Нет. Ничего не случилось. Всё хорошо.
Я крепко обняла её, утыкаясь носом в плечо и чувствуя, как пощипывает глаза от эмоций, которые я так долго сдерживала. Месяц? Два? Полгода?
Кажется, всю жизнь.
— Я рада, что ты вернулась, мам.
Конец.
Конец