— А они и есть собаки. Блохастые дворняги, — Егор проигнорировал девушку, которая, впрочем, не обиделась, потому что была занята гораздо более важным занятием: игрой в свой телефон. Кажется, она вообще не была способна обижаться на кого-то, постоянно пребывая во взведённом состоянии. Зато обиделась я — на Егора — и из-за этой кольнувшей эмоции не успела во время придержать язык.
— И об этом мне говорит хозяин псарни из бандитов, — Егор насторожился, я спохватилась, но поворачивать назад было уже поздно, и мне пришлось договаривать до конца. — Как будто я не знаю, что ты вытворял в девяностых.
Нет, все-таки мне пора заклеивать рот. Немедленно, пока я еще чего-нибудь не наговорила. Арабский несколько секунд помолчал, внимательно смотря на меня, словно пытаясь прочитать во мне, откуда мне известен этот факт. И ведь прочитал.
— Куницын? — я молча кивнула, думая о том, что если бы я подарила ему бутылочку коньяка, то через часик он с радостью выдал бы мне абсолютно всю информацию на Егора, не утаивая никаких подробностей. Только оно мне надо? — Трепло! — рыкнул вдруг он, со всей дури стукнул по подоконнику сжатым кулаком. Я вжала голову в плечи, Лера подпрыгнула на месте, выронив телефон и испуганно уставившись на взбесившего парня.
— Успокойся, псих, — ровно произнесла я и откинулась на подушку, пытаясь чуть расслабиться — действие обезболивающего заканчивалось, шею снова начинало неприятно жечь. — Как выйду из больницы, отдам тебе этот тест, только не плачь, — сумела я все-таки добавить немного ехидства.
Егор поднялся, и у меня появилось чувство, что он меня сейчас ударит. К счастью, пошел он совершенно в другую сторону. Еще к большему счастью, в этой стороне оказался выход из палаты.
— Когда выйдешь из больницы, ты уже будешь уволена, — бросил он через плечо и вышел в коридор. Оглушительно хлопнуть на прощание ему помешал лишь механизм, позволяющей двери закрываться исключительно мягко и плавно.
Лера поежилась, непривычно медленно для себя поворачивая голову ко мне.
— Твой парень, да?
— Лучше не каркай, — нервно вздохнула я, вытирая ладонью кровь, снова потёкшую за ворот из-под пропитавшегося бинта, и нажала на кнопку вызова медсестры.
Шли дни, и шли они со скоростью беременной черепахи, абсолютно отказываясь проноситься мимо меня на сумасшедшей скорости. Если с Лерой было ещё весело, то когда она выписалась, а на ее место подселили какую-то вредную тётку с загноившейся раной на плече, я стала спасаться от скуки только при помощи ноутбука, привезённого мне оттаявшим папой. Через несколько дней я все-таки поговорила с Валерием Григорьевичем в очередной раз и выпросила у него долгосрочный отгул, пообещав вручить по возвращении выписку из больницы и отработать все эти дни в двойном объеме. Вечно подшучивающий надо всеми мужчина, видимо, был не в настроении, а потому быстро дослушал меня, сказал, что он занят и отключился, разрешив торчать в больнице хоть полгода.
Но самое главное, что торчать в этой адской обители полгода была не готова я.
— Так, кто тут Марьина?
Я подняла голову, встретившись взглядом с какой-то напуганной медсестрой в симпатичном голубеньком халатике, больше смахивающим на модное пальто, которое я недавно видела в магазине поблизости от работы. Хоть какой-то стиль, а то меня начинало уже подташнивать от однотипных зеленых брючных костюмов.
— Вон та, — кивнула на меня новая соседка, имени которой я даже запомнить не смогла, хотя она, кажется, даже представлялась в первый день.
— Ты Алиса, да? — девушка нервно оглянулась и уже полностью зашла в палату, держа в одной руке огромный букет с цветами, а во второй — пластмассовую крышку с таблетками. Мы с соседкой синхронно вытаращили глаза, а я почувствовала, что у меня начинает кружиться голова. — Это твой ужин, — протянула бледная медсестра лекарства, — а это… передали на вахте.
— Кто? – с трудом выдавила я воздух из легких, автоматически пытаясь посчитать цветы и снова и снова сбиваясь со счета. Черт возьми, как же их много!
— Не знаю, это вахтеру передали, а он пьяный был, — слабым голосом ответила девушка, перетаптываясь на месте и не зная, куда деть взгляд. Неудивительно, я бы тоже не знала, что делать в таком случае. — Мне унести их?
Соседка активно закивала головой, а я нервно вздохнула.
— Нет, оставь, — девушка сделала попытку положить мне их в ногах, а я судорожно закашлялась, тревожа подживающую рану. У меня же такими темпами швы разойдутся! — На подоконник, пожалуйста.
Медсестра положила букет на указанное место и, на секунду замерев, вытащила из него небольшой клочок бумаги.