Заметив отразившееся на моем лице согласие с подобным маршрутом, Егор одобрительно хмыкнул:
— Девочка после больницы еще не разучилась думать?
— А мальчик, судя по всему, еще и не начинал.
Обменявшись взаимными комплиментами, мы на какое-то время остались удовлетворенными и отстали друг от друга, весь дальнейший путь до моего дома проведя в полнейшей тишине. Я впервые нашла плюс в ночной езде на машине — мы не вляпались ни в одну пробку и до моего дома от больницы доехали просто-таки молниеносно, хотя и ехали как-то в объезд, самой длинной дорогой. Пришлось списать это на паранойю Арабского, который наверняка всего лишь путал следы, хотя в этом не видела никакого смысла. Не будут же за нами следить еще и ночью?
Машина Егора в моем районе смотрелась как минимум странно, и я была почти уверена, что кто-нибудь из местных не удержится от соблазна и начертит на его крыле пару лишних царапинок. А в идеале — еще и спустит колесо.
Мои мечтательные мысли прервались, когда мы подъехали к дому, и прямо рядом со своим подъездом я увидела уже знакомые мне лица (если не сказать рожи) и тут же нахмурилась. "Фантастическая четверка" сегодня была не в полном составе — без Михана, а их хмурые и трезвые взгляды, направленные в мою сторону, заставили меня буквально выскочить из машины и кинуться к ним, проигнорировав предупреждающий окрик Егора. Чтобы догадаться о причине плохого настроения парней, не надо было в идеале владеть дедукцией.
— Его не выпустили? — выдохнула я, и вопрос прозвучал скорее как утверждение. Сергей едва заметно кивнул, чуть ли не с открытым ртом разглядывая мой совершенно непривычный для них внешний вид. Я перед ними не то что босиком не появлялась, а даже просто без макияжа. Спасибо хоть Арабскому, что не пожалел для меня своей куртки поверх больничной сорочки.
— Его не просто не выпустили — на него завели дело, хотя Михан ничего и не делал, — голос Гены прозвучал с непривычным обвинением, хотя он даже и не повышал тона. Я невольно поежилась, отступив назад, и это заметил Серый.
— Блонди, мы тебя не обвиняем. Просто хотели с твоим батей поговорить, так он нас даже слушать не стал, залетел к тебе в квартиру, и все дела, — он глянул на выходящего из машины Егора, скривился и сплюнул на землю. — Что, мутишь с хилячком? — я мотнула головой, давя нервный вздох. Я же просила папу выпустить его, почему он не сделал этого? Очевидно же, что Миша не виноват!
— Я с отцом сама поговорю, не лезьте в это дело, он и без того не в настроении.
Серый переглянулся с Женей и Геной, и я с разочарованием отметила в их глазах сомнение. Не верили, конечно. Да что тут, я даже сама не больно-то и верила себе. Как еще убедить еще одного параноика в том, что Миша сделать этого не мог, я не знала.
Если он, конечно, на самом деле не делал этого.
— Пошли, — Егор схватил меня чуть выше локтя, потянув к подъезду, и я, кинув виноватый взгляд на парней, последовала за ним, впрочем, сразу же вырвав у него руку, как только подъездная дверь закрылась за нами.
— Не трогай меня никогда, — ядовито прошипела я, вызвав у парня только снисходительную усмешку. Я медленно повернулась, замирая посреди лестницы на носочках, чтобы не морозить пятки бетонным полом. Арабский остановился парой ступенек ниже. — Ты ведь понимаешь, что я могу рассказать отцу про тот взрыв у тебя в кабинете? — понизила я голос до мурлыкающего шепота, пристально смотря ему в глаза. — И тогда он, как и мы с тобой поначалу, подумает, что эти случаи зависят друг от друга, и освободит Мишу. А с тобой начнет разбираться, поднимет информацию на тебя, узнает о твоем тёмном прошлом и...
— И тогда и тебе, и ему будет лучшим выходом бежать из страны и больше никогда не попадаться мне на глаза, — таким же ласковым тоном отозвался Егор, поднимаясь на одну ступеньку и оказываясь вплотную ко мне.
Я с легкой нервозностью рассмеялась, пряча руки в карманах куртки. Пальцы наткнулись на пачку сигарет и зажигалку.
— Блефуешь, — протянула я, растягивая губы в натянутой улыбке. Егор только многозначительно усмехнулся.
— Я же тебе говорила, что не стоит говорить этого, — развела я руки в стороны, гася ехидный хохот, и протянула запрокинувшему голову Егору пропитанный холодной водой платок. — Если бы правду он воспринял еще мирно и даже помог бы нам, то этот вариант... — я подавилась хохотом под мрачным взглядом парня и пошла закрывать за папой дверь. Несмотря на ссору с ним, настроение мое умудрилось повыситься от придуманной Арабским версии. Надо было сначала со мной посоветоваться, а не нестись вперед паровоза, нос бы хоть целым остался. Все-таки бандит — не бандит, а против разозленного отца с военной выправкой увернуться не получится ни у кого.