Автомобиль Егора резко вильнул в сторону, раздался выстрел, а я вжалась в сидение, тяжело дыша и напряжённо смотря на тёмную дорогу — фары были выключены.
— Молодец, вот так и сиди, — несмотря на напряженность, голос Егора прозвучал весело, словно ничего особенного и не происходило. Практически одновременно с ещё одним выстрелом грохнуло пробитое заднее стекло, а после этого машина резко вильнула в узкий переулок, а после него — ещё в один, и ещё…
Автомобиль запетлял по улочкам и дворам, как какой-то заяц, путающий следы, а после вывернул на центральное шоссе, ведущее через лес в другой город, и рванул к загородным коттеджам.
— Так, тебя не задело? – спросил Егор, когда мы остановились у аккуратного двухэтажного дома, умудряющегося выглядеть одновременно и просто, и очень уютно. Он отстегнул у себя и меня ремни безопасности и быстро прошёлся руками по моему телу для проверки целостности, поймав возмущенный взгляд. — Вот, так-то лучше, уже хотя бы какие-то эмоции! Поздравляю с торжественным крещением первой погоней — теперь ты официально можешь считать себя впутанной в криминальные разборки.
— Мне разрыдаться от счастья? — выдохнула я облегченно впервые за всё это время.
— Не надо, — рассмеялся Егор, выходя из автомобиля и по-джентльменски открывая дверь с моей стороны. Я опасливо посмотрела на протянутую руку и вылезла сама, неуверенно оглядываясь. Куда он меня привёз?
На крыльце дома позади меня включился свет, и я медленно обернулась назад, встретившись с жёстким взглядом седого мужчины, сидящего в инвалидном кресле.
— Ну, сын, рассказывай, что это за кукла и куда ты вляпался на этот раз.
— А зайти нельзя? — без малейшей заминки нагло улыбнулся Арабский, сразу став похожим на одного из тех подростков, которые прогуливают школу и не могут ни дня прожить без драк. Таких мальчиков я раньше предпочитала избегать, помня многочисленные красочные рассказы папы о маньяках и извращенцах, которые, по его мнению, составляли большую часть нашего отнюдь не огромного города.
Отец Егора поджал губы, одарив меня совершенно неодобрительным взглядом. Сразу видно, что они родственники, причем ближайшие — я ни капли не сомневалась, что в молодости мужчина был едва ли не полной копией моего начальника. К взглядам таким я привыкла — на утро после «весёлой» ночи Арабский смотрел на меня точно так же, но от солидного мужчины в инвалидной коляске я ожидала большего уважения.
— Саша, что ты людей на пороге держишь? — раздался недовольный голос из глубины дома, и за Арабским-старшим появилась женщина. В отличие от главы семьи, она выглядела доброжелательно и совершенно обыкновенно, как и выглядела обычно каждая вторая мать в среднестатистической семье. При взгляде на Егора у неё появилась радостная улыбка, и она обрадованно всплеснула руками, кинувшись к расслабленно стоящему рядом со мной парню. — Егорушка, мальчик мой, наконец-то приехал! Исхудал совсем, вон, как щеки осунулись, бледный весь, как упырь!
Я невольно заулыбалась, смотря на смуглого, в меру накачанного парня с жёсткой волевой челюстью. Он кинул на меня панический взгляд, а я едва удержала злодейский хохот. Так ему! Втянул меня в свои разборки, так пусть теперь мучается. Хотя я бы на его месте была бы счастлива — столько искренней, пусть и излишней заботы.
Решив, что хватит с него любвеобильных объятий, я поспешила на помощь и деланно смущённо откашлялась, обратив на себя внимание матери Егора.
— Ты и девочку свою голодом моришь! — без всякой фальши ужаснулась она, с шоком смотря на меня. Я невнятно хмыкнула, позабавившись над подобным определением.
— Я не его девушка, — тепло улыбнулась я женщине, невольно испытывая к ней самые доброжелательные чувства. — Егор — мой начальник.
— А, оно и ясно, — презрительно фыркнул Александр, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. — Повышения хочется, да?
— А продавца-консультанта можно повысить? — демонстративно открыла рот, прикрыв его ладошкой. — Ой, не знала, теперь хоть какой-то плюс от него есть, — выразительно протянула я под взглядом посмеивающегося Егора и ослепительно улыбнулась мужчине. — А если с вами… пообщаться, то меня повышение до директора ждет?
Мужчина неожиданно одобрительно усмехнулся и скатился с крыльца, подъехав ко мне и протянув руку.
— Дерзкая девочка, — довольно хмыкнул он, когда я уверенно пожала руку, намеренно жестко сжав ладонь. — Я Александр Михайлович. Сын, одобряю.
— Она не моя девушка, — закатил Егор глаза, когда мать засияла так, словно Арабский-старший дал нам благословление на долгожданный брак. Причём долгожданный, судя по всему, именно для матери — я была более чем уверена, что она просто мечтала о том, чтобы сын наконец-таки остепенился.