- Валенька! - Богдан увидал любимую у фонтана и помахал ей рукой.
Она, радуясь, что сюрприз удался, что он тоже пришел раньше обычного, кинулась к нему и заключила в объятия.
- Как хорошо, что мы оба так рано! Столько проведем времени вместе!
- Да, меня пораньше отпустили.
- Итонаса нас не выдаст?
- Нет! Я уверен в ней.
- Тогда и я буду уверена в ней.
Взявшись за руки, они прогулочным шагом направились по аллее парка. Римма, сгорая от ненависти и ревности, не хотела сначала следить за ними, но все же любопытство взяло вверх.
- Скоро мне исполнится восемнадцать, - сказал меж тем Богдан Вале, - и тогда мы сможем не скрывать наши отношения.
- Мы и сейчас ничего плохого и запретного не делаем. Меня расстраивает то, что мы прячемся, как преступники.
- И меня тоже. Любовь - не преступление.
- Конечно, нет.
- Но после моего Дня Рождения я больше не намерен ничего скрывать.
- Богдаша, а если они все равно станут вставлять палки в колеса?
- Мне все равно. Фотограф хочет отправить меня на подиум. Я этого жутко не хочу, и потому всегда упрямился. Но сегодня подумал - не рискнуть ли? Вдруг это шанс стать независимым? На фотографиях я не уеду далеко... А потом и в институт поступлю...
- Надо подумать, Богдаша. Я тоже найду подработку, чтобы окончить вечернюю школу. Она хоть и бесплатная, но... - Валя озорно улыбнулась ему, в любых ситуациях стараясь не падать духом, - но надо меня, как маленькую девочку, в школу собрать!
- Соберём! Чего же ты мне раньше не сказала?
- Нет, Богдаша, - поняв, что тот имеет в виду, мягко и твердо возразила Валентина, остановилась и взяла его за обе руки. - Я - девушка и должна сама заработать!
- Но...
- Никаких "но"...
Она поцеловала его в губы, и этот поцелуй издали из-за статуи увидала Римма. Но влюбленные не видели ее, и им было решительно все равно...
- Я не хочу жить дома... - прошептал Богдан.
- Потерпи, любовь моя... - ласково ответила Валя, вытирая слезинки с его щек, - потерпи, прошу тебя. Я обещаю, я сделаю все, чтобы подарить тебе счастье. Я построю тебе замок как шляхтичей в древности, даже если мне придется строить его самостоятельно.
- Валенька...
- Я только тобой живу, только тобой дышу. Ты - все для меня. И я никогда тебя не оставлю. Клянусь.
- Я люблю тебя. Клянусь, всегда буду любить тебя. И только тебя.
- И я тоже. Мы будем вместе.
Богдан прижался к ней, и она бережно обняла его. Они были одни против всего его мира, против устройства его общества. Что-то прошептав на ухо юноше, девушка взяла его руку, и они направились к искусственному пруду.
Римма устремилась за ними. Эх, какая ненависть к Вале сжигала ее сердце! Она была готова утопить соперницу в этом пруду!
Глава 74
Роман окончен!
Евгения Александровна сдержала свое обещание, не дав продуху Диме, но зато она вызвалась самолично отвезти его домой, когда бедный юноша вышел из танцевального зала, где с хореографом репетировал танец для будущих выступлений.
* * *
Стеша меж тем приехала к Криленковым. У ворот она позвонила в домофон, когда ей открыли, невеста Димы бегом, как на крыльях, кинулась по тропинке через садик к крыльцу особняка. Там у дверей ее ждал улыбающийся будущий свекор. Девушка влетела в дом, практически сметя с дороги Егора Петровича.
- Где мерзавка?!
- Какая?! - удивился отец Димы, хотя, наверняка, понял, кого та имеет в виду.
- Дядя Стеша пришел! - как ни кстати в холл выбежала малышка.
Зубы Степаниды заскрежетали от злости. Она подскочила к девочке и...со всего размаха дала ей затрещину. Та завопила. Егор Петрович тут же закричал:
- Стеша, что ты себе позволяешь?! - и тут же кинулся к Эвелине, обнял ее, начал гладить по прелестной, белокурой головке и утешать ее. - Ну же, ну же, не плачь, солнышко ты наше...
- Пупочек Земли, подгузничек обосранный, - передразнивала его будущая невестка. - Давайте мне ее сюда - сейчас же отправляю ее восвояси!
- Пошла вон!
- Что тут происходит?! - раздался голос вошедшего в дом Димы.
- Она меня ударила! - завизжала Эвелина.
- Ударила?! - светлые глаза юноши расширились от изумления. - Стешенька, это правда? - и та кивнула. - Да как ты могла?!
Девушка ничего не ответила, лишь подбежала к Егору Петровичу и Эвелине и, схватив последнюю за ручку, грубо потащила за собой. Отец певца испуганно вскрикнул, а Митенька бесстрашно кинулся к Стеше.
- Как ты сме-е-ешь?! Куда ты ее тащишь?!
- Отойди с дороги, безумный! Многого ты не знаешь про эту тварь!
- Что?! Как ты смеешь обзывать невинного ребенка?!
- Отойди!
- Не отойду!
В этот момент Володя открыл дверь, и в дом вошла Евгения Александровна, что несла за подопечным его гитару в чехле, но даже присутствие продюсера не умолило пыла Степаниды.
- Пошел вон с моей дороги! - орала она на Диму.
- Я - юноша, а ты - Женщина! Да как ты можешь повышать на меня голос?!
- Я сейчас не только голос подниму...! - проскрежетала Степанида сквозь зубы и со всего размаху ударила жениха по лицу.
Тот даже упал на колени.
- Ах, ты сволочь! - Евгения Александровна уронила в шоке гитару и кинулась к девушке своего подопечного. - Да я сейчас порву тебя как Тузик - грелку!
Дима в слезах кинулся в объятия к папе. Эвелина тут же отскочила от "дяди Стеши" и начала визжать на весь дом. В холл сбежалась прислуга. Кто-то тут же начал разнимать продюсера молодого хозяина и его девушку. Кто-то начал утешать ребенка, но тот вопил, что хочет к "папе", то есть, к Митеньке, а юноше самому было больно.
Дав в морду Стрижевой, Стеша выскочила за дверь, забыв обо всем на свете. Вслед ей неслись нелицеприятные слова и угрозы больше никогда не переступать порог этого дома. Кажется, это был конец их с Димочкой романа... Но убегая по аллее, девушка не думала об этом...
Диму, заливающегося слезами, с заботой увели в гостиную и усадили на диван. Евгения Александровна присела рядом и обняла юношу. Эвелина кинулась к нему, прижалась к его коленям и начала вопить. Продюсер знаком попросила Егора Петровича увести ребенка. Тот послушался.
- Больно? Ничего...ничего... Сейчас пройдет... - Стрижевая целовала своего подопечного в макушку...
- Маме только не говорите, когда она вернется с работы... - всхлипывая, просил Дима.
- Как же так? Она сама догадается по синяку....
"Говорила я тебе, что Стеша тебе не пара, - думала Евгения Александровна, - но ты не слушал!".
В этот момент открылась входная дверь, послышались взволнованные голоса Вовы и Ларисы Степановны, затем Криленкова забежала в гостиную.
- Это правда, что мне Володя сказал?! - воскликнула она, но, увидав рыдающего сына в объятиях Стрижевой, все поняла и так.
Мать подсела к сыну и погладила его по плечу.