Арине очень хотелось ответить, что могла, и что вообще уверена в этом, чтобы лишить Стешу всех шансов, но что-то не дало этого сделать. Ей и самой почему-то не верилось, что Морозова влюбилась в Араика. Хотя бывшая невеста ее любимого происходила из простой семьи, шпана и алкашня - все равно не ее уровень, и, - что смеяться?! - глядя на Диму, понятно, какие юноши нравятся Степаниде. Арина, глубоко вдохнув, ответила своему другу, что ей кажется, что этого не может быть…
Митенька поблагодарил за честный ответ, но в душе все же сохранились какие-то неприятные чувства. Он и сам все понимал, но опасения не оставляли его. А вдруг Степанида, и правда, влюбилась в другого? Хотя нет, она выглядела очень искренней, когда в последний раз приходила к нему… Нет, наверное, все-таки нет…
*
А вот Гульнара, наблюдая, как ее подруга, вытянув шею, выпрямившись, как суслик, пристально наблюдает, как за стеклянной дверью ресторана и в ближайшем к ней окне, прогуливается туда-сюда и курит Араик, придерживалась совсем другого мнения. Если бы Арина и Дима сообщили ей о своих выводах, она бы не согласилась. Женщина, хотя и знала историю любви своей подруги и известного певца, все же считала, что Стешка по уши втрескалась в сыночка Чарльза Никитича, и ничто не могло Гулю переубедить в этом.
Глава 28
Корни
Габиддулина и Петрова сидели на скамейке у наркологического диспансера и ждали такси. Обе протрезвели, но настроение отсутствовало и у той, и у другой. А все потому, что Кисточкина решила их пилить. Что еще самое ужасное так это то, что на их военной базе в Городе-Городе нашли листовки от секты Церкви Победы над Ирлиндой. И к тому же в Броши Пенелопы снова столкнулись в военном сражении три планеты, и Эккена победила. Это, конечно же, не могло не расстраивать патриоток. Да что там “расстраивать” - они пришли в шок и ужас из-за этого, да и еще их пилит Кисточкина! И погода не радовала, хотя, как всегда - на Земле она редко, когда радует! Врачи, выписывая пациенток, велели пить какие-то противные до одури лекарства в сиропе! Подруга, когда навещала Люду и Анфису в приемном покое, всякий раз припоминала, как выбрасывала за ними бутылки и как из-за их звона позорилась, проходя мимо регистрационной стойки в отеле!
Девушки угрюмо наблюдали, как городские садовники сажают зеленые, прелестные саженцы-елочки, и словно бы их и не видели, думая о своем.
- Эй вы! - голос Клавдии вернул подруг в реальность. - Алкашки, идемте - такси подъехало.
- Не называй нас алкашками, мы не вконец зависимые от спиртного дуры! - не выдержала Анфиса, поднимаясь со скамейки.
Люда просто угрюмо последовала в машину, ничего не сказав. Она по-прежнему считала себя монстром, чудовищем и мутантом. Куда их везет Клава, поинтересовалась Габиддулина. Та недовольным голосом ответила, что в отель.
Когда ехали, у Петровой зазвенел телефон.
- Привет, Дашок, - ответила девушка, стараясь говорить веселее.
- Ты бессовестная, что ли? Я тебе звоню уже несколько дней, а ты трубку не берешь!
- Прости, не могла взять - занята была. Я пила. У меня запойный отпуск был.
- Чего? - изумилась подруга, а потом, что-то припомнив, добавила, глубоко вздохнув: - Но вспоминая твою выходку на Арвиане, я не удивляюсь!
- Дашок, - грустно улыбнулась Люда, - ну, прости. У меня, и правда, повод имелся. Не хочу сейчас говорить - сил нет вспоминать. А ты-то как?
- Торжество Бытавухи у меня через месяц! Я звоню-звоню, а ты не отвечаешь!
- Поздравляю, Дашка, дружище! А это кто?
Она боялась услышать имя Анджея, и в солнечном сплетении все заныло.
- Рик, - по интонации было понятно, что девушка улыбнулась.
- Поздравляю тебя еще раз! Я в такси, прибуду в гостиницу, позвоню.
Поговорив с подругой, Даша завалилась спать - ведь у них разница во времени составляла почти сутки, а Петрова убрала телефон и уставилась в окно. Она даже не представляла, что ждет ее дальше.
*
Утром к Даше в кабинет постучал Рик, который зашел к ней, зная расписание любимой, что у нее “окно”. Юноша выглядел очень взволнованным, невеста кинулась к нему и обняла его. Она тихо спросила, что случилось, и он прошептал ей на ухо: “Это нехорошо, не патриотично. Давай расскажем им?”. В душе Дарьи все заныло от страха - она слишком любила своего жениха, чтобы подвергать такой опасности. Ей хотелось все скрыть, а потом, когда поймают сектанта-монаха, действовать по обстоятельствам. Девушка намеревалась скрыть факт причастности любимого, и то, что Рик ей предложил, ни на шутку перепугало. Переведя дух от паники и ужаса, Дарья прошептала, что нужно поговорить дома - тут не безопасно. Юноша согласился с невестой…
*
Люда вечером того дня, когда до нее все же дозвонилась Даша, дав слово подругам, что ничего с ней не случится, решила побыть одна и побродить по руинам дома своей матери. Она не знала, что и думать. С одной стороны отец, решив отомстить таким жутким, злым способом, предал свою дочь, но почему-то девушка…оставалась на его стороне, хотя он ужасно поступил с мамой.
Из головы не выходил Костик, которого папа поздравлял с рождением сына. Мысленно у нее уже нарисовались страшные картинки из “прошлого”, как один парень изменяет жене, любовница рожает от него сына, а самый близкий друг берет вину на себя, объявляя всем, что это - его малыш. Но жена изменника узнает обо всем и в порыве ревности, избивая, убивает, а тот кричит, чтобы она не трогала ребенка. Все это чушь… Но у Люды возникали неприятные чувства, словно бы какое-то чудовище поселилось в ней и сжимает в своих щупальцах ее сердце. Что за ребенок, которого защищал папа: сын Костика или это она сама? И все-таки, наверное, отец имел в виду ее, родную дочь, видимо, мать сказала, что убьет “мутанта”, а тот не хотел этого.
Землю окутали сумерки. Сегодня лег плотный туман, и очертания ближайших зданий выступали из него, как жуткие призраки. Зарево от города казалось багряными, кровавыми пятнами. Еще не совсем стемнело, когда Людмила Петрова приехала к особняку. Она прокралась так же, как и в прошлый раз, и…увидала, что на фундаменте у опаленного камина, на коленях сидит какой-то мужчина. Он зажёг очаг, и дым выходил из старой-старой, черной, уродливой трубы… Услышав чьи-то шаги, незнакомец вздрогнул и повернул голову. Люда замерла, она хотела убежать, но что-то не дало сделать этого. Жуткое место, могила воспоминаний, воспоминаний о давно мертвом счастье и о всё еще дышащей трагедии… Меж тем незнакомец медленно поднялся с земли, девушка увидела, что вместе с ним с “пола” у камина поднялась какая-то палка. До Петровой сразу не дошло, что мужчина поднял ее с земли.
- Лиля?
Девушка вздрогнула, сначала не поняла, подумала, что ее с кем-то путают, а потом внезапно осенило - некогда она сама же представилась этим именем одному человеку…
- Збигнев? - наконец-то узнала его Люда.
Он уронил палку - она звякнула. Юноша спустился с полуразрушенного фундамента и по земле, спотыкаясь в темноте о рытвины, камни и кирпичи, подошел к гостье.
- Это не подиум, - грустно улыбнулся он, - ноги сломать можно. Прости, что я с кочергой тут сидел. Мало ли кто здесь ходит?