Тюльпанова поклонялась образу Дмитрия Криленкова. А Митенька, к сожалению, не забыл Стешу, и даже, глядя на букет цветов от Евдокии, вспоминал бывшую невесту. Он представлял себе свой торжественно-бытавушный букет, рисуя прекрасные картины из будущего, которые могли бы случится, но не случились. Юноше, безусловно, была приятна симпатия Дуни, но он верил с трудом, что это - любовь. Невозможно любить человека, не зная его лично, возможно любить образ, но не душу. Он и сам мог бы влюбиться в ту же, например, Стрижевую, известную продюсера, если бы не знал ее. Может быть, его бы восхитили ее предприимчивость, ее слишком взрослый для него возраст, ее талант отыскивать таланты… Но в жизни Евгения Александровна совсем не такая, какой казалась с экрана. На самом деле она очень сложный, временами тяжелый человек, и Димочка это знал, как никто другой. Эта продюсер сделала его звездой, а теперь уже и Дуню, но мало кто знал, что эта “акула шоубизнеса” порою переходит всякие границы в “воспитании” подопечных. Взять хотя бы ее требование к Митеньке разорвать помолвку! Стрижевая очень давит, когда ей надо. А кто-то, зная ее из СМИ, запросто может влюбиться в такую “прикольную”, веселую, талантливую даму.
Поэтому нет, Дуня не любит его. К такому выводу пришел юноша. Не может она его любить, зная только из выступлений. Вон Митеньку видели блистательным артистом, таким талантливым, трудолюбивым, и кто бы мог подумать, что в жизни это - не дерзкий парень с характером, а ранимый юноша, который может себе позволить, как грубо выражаются Галя и Денис, стать “овулем”!
Дуня глядела на его окно, мечтала, чтобы он подошел задвинуть шторы или приоткрыть форточку, чтобы в палате стало прохладнее… Ей хотелось увидеть любимого перед сном. Как же повезло Стеше, его друзьям, его семье…! А бывшая невеста и вовсе могла когда-то обнимать, гладить по волосами, брать за руку. Говорят, во время концертов она была с ним: стояла среди зрителей или ждала в гримерке. Как же ей повезло! Как повезло! Евдокия все бы отдала за шанс стать ему другом, хотя бы другом. Быть Диме женой - это вообще предел мечтаний… Но…Но, а вдруг?! Чего ведь только в жизни не бывает! Вдруг он тоже ее полюбит? Вон тот парень, имя которого Дуня не запомнила, простой медбрат, встретил Наследницу престола Новой Венеры, и они скоро поженятся! Быть может, и для нее, Тюльпановой, возможно тоже чудо - стать любимой для Димы, и быть с ним, разделить вместе все печали и горести, счастье и радость?! Ох, она отдала бы все, что у нее есть, за его “Да”!
Наконец свет в окне потух, и Евдокия, ласково улыбнувшись, устроилась поудобнее в кресле, еще раз проверила, стоит ли будильник на смартфоне, и удостоверившись, что все порядке, закрыла глаза. Ночевать в машине ей не впервой: дочь алкоголички уже делала это неоднократно.
*
Меж тем в последний раз окинув взглядом свой кабинет и мысленно попрощавшись с ним, капитан третьего ранга Анфиса Петровна вышла за дверь. Было немного грустно покидать базу, свое первое место службы, где она добилась сегодняшнего звания. Ну, и ладно! Новый Альтаир ни чем не хуже, если не лучше!
Вещи собраны еще утром и лежат в мини-автобусе. Габиддулина прошла по коридору и постучала в дверь кабинета у самого тупика.
- Кисточкина, ну, давай, выходи!
Ответа не последовало. Еще раз постучав, Анфиса нажала на ручку двери, но оказалось, что заперто. Женщина, мысленно ворча на подругу, достала из кармана телефон, и только хотела набрать номер, как раздался звонок.
- Алло?
- Габиддулина! Ты где там вообще?! Давай выходи! Я давно в автобусе сижу! Поехали уже!
- Эх! - с досадой ударила себя по лбу Анфиса, нажала на кнопку отбоя и поспешила во двор.
Клава встретила ее недовольно, заявив, что та опоздала на целую минуту. “Наверняка, ты меня еще и осуждала, что я мешкаю” - проворчала Кисточкина.
Мини-автобус тронулся и повез подруг на космодром, с которого они отправятся на Новый Альтаир.
- Послушай, Анфис, - спохватилась Клавдия, - я все забываю тебе сказать! Вернее, спросить. Ты не знаешь, меня почему переводят? Тебя почему, мне неудивительно. Ты - капитан третьего ранга, а я - лейтенант.
- Ну, Людка-то младший лейтенант. У тебя звание выше, а ее раньше тебя перевели.
- Ее отчет понравился Шагдыровой. Понятно почему, она забрала ее к себе. Наверное, ей надо, чтобы Женщина, доставшая эту информацию, служила рядом с ней - так удобнее. А меня-то почему?
- Надо подумать, - отозвалась Анфиса. - Может, какая мысль придет ко мне на космодроме.
Поняв, что подруга не хочет говорить при шофере, чтобы та не услышала, Клава замолчала. Что-то там не то? Как пить дать, не то! Неужели Шагдырова для чего-то создает Людмиле комфортную атмосферу,и даже ее подруг перевела на Новый Альтар-И-17?!
Глава 54
Горькие предчувствия прошлого
Араик и Стеша выключили везде свет, оставив только в гардеробной, закрыли двери, и девушка, как всегда, пошла ставить чайник. Юноша больше не боялся ее. Единственное, чего он опасался, так это нападок из-за его подруги со стороны официантов. У него давно появилась мысль, что на нее у молодых работников ресторана имеются виды, и они ревнуют. То, что произошло сегодня, почти не оставило никаких сомнений. Наверняка, Ноздря злится и бесится, ведь сам бы не прочь сдружиться со Степанидой.
Араик глубоко вздохнул и поежился, обведя взглядом гардеробную, ему внезапно подумалось, почему бы не помочь чем-нибудь подруге. Но только вот чем?
Что стал для Стеши “подкрылышем” и “местной Эвелиной”, юноша даже не догадывался. Но он старался по ее просьбе сдерживаться от желания крыть матом в разговорах с родней. При ней-то никогда этого не делал, а вот ответить грубостью тете или папе язык, - ох, как! - чесался! Ага, а еще, - не без гордости за самого себя вспомнилось юноше, - он курить бросил по настоянию подруги!
Тут вернулась Степанида с чайником. Она поставила его и нажала на кнопку. Улыбнувшись юноше, девушка смотрела на него издали, и все никак не могла отделаться от какого-то нехорошего предчувствия. Но откуда оно только? Вроде бы все хорошо сегодня закончилось, у нее получилось защитить несчастного от Ноздри. За те дни, сколько его знает, Степанида успела сделать выводы, нехорошие выводы. Видимо, мать, когда мальчик был маленьким, стала алкоголичкой и пропила всё его детство. Отцу, вероятно, тоже было не до сына, и он, занимаясь только проблемами жены, отмахивался от ребенка как от назойливой мухи. Араик, которого назвали в честь красивой куклы, и которого по-началу так любили, оказался предоставленным самому себе. Даже тетка ни чем не помогала племяннику. Может быть, потому, что считала себя не обязанной нянчиться с чужим ребенком, и пусть что ее брата?! А мальчик так и вырос, как сорняк, на улице. По рассказам Зухры Никитичны тот вел себя не очень-то хорошо: матерился, пил-курил-веселился, убегал из дома, бросил школу, даже предпринимал попытки покончить собой, а потом и вовсе, связавшись со шпаной, как его родня утверждает, чуть ли не стал малолетним “мужем полка” у гопниц. Это все не укладывается в голове, но, похоже, это так. Такая печальная судьба, и имеются все условия, чтобы она стала не просто печальной, а трагической.
Мать пила, отец занимался только ею, махнув рукой на воспитание сына, и тот таким вот и вырос. И неужели Эвелина, благодаря Диме, избежала подобной же участи, ведь ее тоже невольно оставили без родительской заботы?! Стеша, сравнивая себя и Митеньку, звала Араика “местной Эвелиной”, так неужели в ситуации со своей маленькой родственницей она стала “местным быдлом”: Чарльзом, Златой и Зухрой?! Ей стало страшно, ее взяла оторопь, по позвоночнику словно бы проползла холодная змейка… Если бы ни ее любимый, то такая же ужасная участь, как у этого несчастного юноши, могла бы ждать и Эвелину?!