- Подойди к окну!
- Так это ты?!
- Я! Но я тебя не вижу. Где ты? Я машу тебе рукой!
- У окна…
- Не вижу тебя…
Но на улице, и правда, никого не было: лишь девчонки играли вдалеке в футбол. И даже ни одного прохожего.
- А! Так ты, наверное, не с той стороны стоишь! - догадалась девушка.
Араик вышел из комнаты и прошел на кухню. Он подошел к окну и увидел, что у подъезда бегает Стеша, зажав между ног метлу, а за ней гоняется дворничиха! Чарльз открыл форточку и крикнул девушке, чтобы бросала заниматься ерундой и поднималась к ним. Морозова, извинившись, отдала метлу специалистке по уличной чистоте, что-то шепнула ей, и обе рассмеялись. Из близстоящей машины вылезла Зухра. Она что-то сказала своей работнице, и обе направились в подъезд.
В подъезде пахло сыростью, мочой, плесенью и куревом.
- Нам на седьмой, - сообщила Метёлкина. - На лифте давай!
В лифте пахло не лучше. Пока ехали, девушка старалась задерживать дыхание. На стене, прямо на зеркале, кто-то прилепил бумагу с такой надписью: “Не уважаемый соседи, что по правому стояку примерно на 3-ем, 4-ым этаже! Доводим до вашего сведения! Ваш концерт для дрели с молотком сидит у всех в кишках!”. Морозова усмехнулась. Не повезло, видимо, жильцам: ремонт кто-то в доме затеял. Створки лифта меж тем раздвинулись напротив какой-то квартиры. Дверь в нее распахнулась, и на пороге появилась пьяная Злата. Наверное, она стояла у зрачка и ждала родственницу.
- Не ожидал, Зухра, - признался Чарльз, когда гостьи зашли в прихожую.
- Ты забыл на работе мобильник - я решила завезти. А так как выпила сегодня, попросила Стешу сесть за руль.
Морозова же крепко обнимала Араика, почти не слушая, о чем они говорят. Она шептала ему на ушко: “солнышко”, “ангел” и “чудо”… Юноша знал, что та хорошо к нему относится, но это было уже похоже на какой-то приступ нежности.
- Иди глянь, что ему написали! - неожиданно окликнул гостю отец друга.
Друга ли?
Только тут девушка выпустила Араика из объятий, и Злата повела ее в гостиную, к окну. Когда Стеша увидела надпись, в душе ее почему-то похолодело, сердце кольнул укол внезапной ревности. “Вот бы дала в морду этой романтически настроенной воздыхательнице!” - почему-то подумалось ей. Морозова ревновала…
- А кто написал? - стараясь говорить веселее, поинтересовалась гостья.
Мать друга пожала плечами и выбежала из комнаты, на ходу сообщив об одной интимной жизненной потребности, из-за которой вынуждена оставить девушку. На пороге она столкнулась с мужем. Он слышал вопрос Стеши и теперь ответил:
- Не знаю, - ответил вошедший хозяин, что вытирал чашку полотенцем, - нищебродка какая-нибудь. Или гопница. Кого он может еще очаровать? Ладно, пойдемте к столу.
На кухне меж тем Араик умолял мать не искать спиртное. Злата, воспользовавшись, что муж занят, начала шарить по шкафчикам и ящикам. Она угрожала сыну, оттаскать его за волосы, если тот не признается, в курсе ли, где папаша прячет от нее опохмелку. А юноша понятия не имел… На его счастье вернулись отец и Стеша, и мама начала делать вид, что просто достает чашки…
- Эй, не спускает унитаз у вас! - раздался голос Зухры, и она вошла на кухню. - Злат, выпьем?!
Та словно этого и ждала, глаза ее загорелись неподдельной радостью, и только Женщина хотела что-то ответить, скорее всего, согласиться, как рявкнул муж, что никакого спиртного. В ответ жена постаралась сделать грозный вид в стиле “кто хозяин в доме?!”, но, встретившись с сердитым взглядом Чарльза, тут же поникла, как послушная школьница, сказав, что просто пошутила.
Араик молча накрывал на стол, Стеша начала ему помогать. Вид юноши был нервным и одновременно печальным. И пока кипел чайник, он вышел из кухни, подруга поспешила за ним.
- Что такое? - шёпотом спросила девушка.
- Мне так стыдно, что ты это все увидела.
- Не стыдись. Это ведь не ты…
- Араик, - раздался голос отца, - покажи Стешеньке квартиру пока. Где уборная…
В Эльмирграде не было двухкомнатных или однокомнатных квартир, самое меньшее количество - три. Березкины жили в трехкомнатной квартире, что считалась маленькой. Располагалась она в старом доме. Именно в старом, а ни в старинном и красивом. На жильцов не накладывалось обременений из-за исторической или культурной ценности. Стеша невольно сравнивала жилье этой семьи со своим. Тут на стенах расположился черный грибок, а Березкины хранили верность давнишнему ремонту в стиле “через коленку”. Без того уродливые комнаты совсем не украшала сломанная мебель: у некоторых шкафов дверцы держались на скотче, под ножкой трюмо в коридоре хозяин подложил стопку газет. Люстра имелась только в гостиной, в остальных комнатах висело по одной лампочке. А воздух во всех помещениях наполнился вечным перегаром. И вроде не вконец здесь царил беспорядок, вроде бы видно, что Чарльз и Араик стараются прибраться, но всё дышало какой-то ветхостью, неаккуратностью, все сломанное и неопрятное… Жили они, одним словом, бедно. Степанида думала, что это ее семья живет так себе, а оказывается, по сравнению с Берёзкиными, у них хоромы, а Гадетские и Криленковы - так вообще короли. Какие там шляхтичи?! Шляхтичи - это Морозовы! А предприниматели и музыканты просто императоры!
Араик, когда “экскурсия” завела их в его комнату, должно быть, заметил замешательство подруги, и ему стало не по себе. Юноша, хотя и побывал у нее в гостях, искренне считал свой дом тоже уютным местечком, и бедняжке тут очень даже нравилось.
- Вот так я и живу, - улыбнулся он, и девушка вернулась в реальность.
Ее взгляд пробежался по скучным, бежевым стенам. В спальне стояла кованная кровать, а лучше сказать, железная, как в старых-старых больницах. Светло-светло коричневый комод, стол, который, видимо, совмещал в себе письменный, и трюмо, так как над ним висело зеркало. И всё! Не скажешь, что тут живет юноша: ни картины, ни ажурной салфетки, ни даже кактуса в горшке, не говоря уж о каком-то более милом комнатном растении! Даже вместо штор…простыня.
- Стешечка, что такое…? Тебе не нравится?
Голосочек его прозвучал нежно, тихо, трепетно и испуганно. Девушка взглянула на друга и выдавила из себя улыбку, сказав, вернее, заставив себя сказать, что нравится. В душе ей хотелось схватить Араика и забрать к себе домой. В этот момент их позвали пить чай, и, скинув оцепенение, Степанида взяла друга за руку, тихо прошептав ему: “Ну, веди меня обратно”. Юноша кивнул, так до конца и не понявший, что с ней.
За столом, когда все пили чай, Морозова с тяжелым сердцем вызвала такси. Зухра решила остаться у брата ночевать, чему тот не обрадовался, так как боялся, что выпившая сестра решит выпить еще раз с невесткой. Степанида не слушала о чем все говорят: она смотрела на Араика, и, порою ловя ее взгляд, он удивлённо улыбался ей. Юноша не выглядел печальным, и это успокаивало девушку. Но глядя на его черты, волосы, руки, ей вспомнилась любовная надпись на асфальте, и тогда в душе что-то начинало неприятно ныть. Впервые девушка столкнулась с тем, что к ее другу отнеслись столь нежно и романтично… Сама того не понимая, Морозова впервые взглянула на сына Чарльза, ни как на мальчика из неблагополучной семьи, ни как на потенциального младшего брата или и вовсе сына, а как на юношу, красивого, взрослого, которому можно отдать сердце и посвятить все свои мысли и тайные мечтания. “Быть может, он давно перестал быть мне другом…?” - внезапно подумалось Стеше, и ей стало страшно. Она невероятно обрадовалась, но виду не подала, когда раздался звонок мобильного телефона: за ней приехало такси.
Глава 75
Праздник двух любящих
Рик, работающий в женском коллективе, не успел обзавестись друзьями, и потому Главным Свидетелем жениха был выбран дедушка невесты! Такого в ЗАГСе еще не видели! То-то удивятся! На Торжество Бытавухи уже прилетели Дифда и Берта с Новой Венеры, с Арвиана - Анджей, а с Нового Альтаира - и Люда, которая станет Главной Свидетельницей. В глубине души Дарья огорчилась, что столь мало гостей, но не жалела, что сделала предложение “такому юноше”, ведь, наверняка, на него желающих много, та же вахтёрша каждый день строила ему глазки!