Целый день Андрей мучился, прокручивая в голове утренний инцидент:
— "Что за люди вокруг? Я чужой среди всех. Как меня достал свой собственный, пораженный сомнениями мозг. Жил бы да жил припеваючи. Нет, что-то меня вечно не устраивает. Так дальше нельзя — с ума сойти можно. Таким манером жернова времени перемелют меня, сотрут в порошок, не оставив камня на камне. Надо искать. Время, в котором я живу, дает мне этот шанс. Я впереди всех — это очевидно. Эпоха такая, что пока еще никакая. Какой проект я представлю своим существованием, так и будут жить люди после меня.
***
— Эй, парень, подойди-ка сюда на пять сек! Разговор есть! — крикнул Митька проходящему мимо старой двухэтажки Андрею.
Спасский решил прогуляться перед сном и, отпросившись у бабушки, отправился на улицу. Стемнело. В деревенских окнах стали зажигаться огоньки, словно стайки прилетевших неизвестно откуда светлячков, друзей ночи. Сам не зная для чего, Андрей бесцельно бродил по селу, всматривался в окна, запоминая людей. Кто-то из них смотрел телевизор, кто-то ругался. Отрывисто лаяли собаки, за версту чуя приближение припозднившегося человека. Над головой просыпались мириады звезд, перемигиваясь в ночи с матерью-луной, которая готовилась совсем скоро уступить небосклон остроконечному месяцу.
Андрей услышал, что его окликнули и, не торопясь, подошел к группе людей, выжидающе разглядывающих его.
Сразу бросалось в глаза, что Митька Белов в этой компании был заводилой. Он с живостью перемещался от одних к другим; заливаясь смехом, говорил какие-то слова и тут же отходил, выставляя на показ красную ветровку, которую недавно справила ему мать, взяв с парня слово, что он не будет засовывать свою голову куда не попадя.
— Слышь приезжий. Сгоняй за чатушкой. В горле пересохло — страсть, — с притворной мольбой обратился он к Спасскому.
Андрей, не задумываясь, ответил:
— Извини, но ночи сейчас темные. Один я боюсь. Если согласишься составить мне компанию, тогда пожалуйста.
Сага, разберись с ним. У тебя удар послабже, — повелительно бросил Митька.
Сага, смахивающий на медведя, поднялся со скамейки и, что-то бубня, косолапо, вразвалку, как заправский моряк, подошел к незнакомому парню.
— Видел, как в землю забивают сваи? — спросил Сага.
— Нет, но не раз наблюдал по телевизору, как больших самоуверенных парней продырявливают маленькие пули, — ответил Андрей, отодвинув полу пиджака. — Против пушки пойдешь?
Ситуация принимала нешуточный оборот. Сидевшие на лавке в раз встали, собираясь дать отпор чужаку. Андрей не сдвинулся с места и окинул присутствующих ледяным взглядом. Митька смотрел на осаженного друга и не знал, как теперь спасти ситуацию. Андрей мало-мало разбирался в психологии и решил, что дабы не нажить себе врага (а самый страшный враг — это враг уязвленной гордости), беззлобно заметить:
— Ребята, я человек мирный. Если не будете приставать, найдете в моем лице хорошего товарища. Зовут меня Андрей Спасский. Я из города.
— И че нам на тебя теперь молиться, что ты из города? — выпалил Сага, пытаясь сохранить лицо.
— Спокойно пацаны. Это парень мне нравится. Не трус и не шестерка… Кстати, спасибо тебе за перевязанную голову. Я твой должник. Если кто-то будет тебе угрожать, можешь воспользоваться моей помощью, но только один раз. А теперь присаживайся с нами, больше тебя никто не тронет, — облегченно заметил Митька и закурил.
— Я ни в чьей опеке не нуждаюсь, а за приглашение спасибо — с радостью к вам присоединюсь.
— Эта фраза мне еще больше по душе, — быстро парировал Митька, чтобы оставить за собой последнее слово.
Разговор не клеился, как это всегда бывает, когда мы вырваны из привычного для нас круга общения из-за вторжения в нашу компанию незнакомого человека. Митька, как мог, пытался развеселить сидевших, но все были стеснены присутствием молодого человека, появившегося в их рядах и отвечали на реплики в свою сторону односложно, опасаясь ухмылок, часто пробегавших по бледному лицу Андрея, когда кто-нибудь из ребят выдавал тривиальную остроту. Постоянные оглядки на городского создавали неловкость и не способствовали диалогу.
— Скука неимоверная, — наконец сказал Митька, зевнув. — Предлагаю совершить татаро-монгольский набег на сад Наглого. Вишня там мясистая и сочная — страсть! Если хочешь, новенький, можешь пойти с нами. За забор пускать тебя еще рано, а на палеве можешь запросто постоять.
— Я остаюсь здесь, — серьезно сказал Андрей.