— Во сколько? — вспомнив, что на субботу у меня было много планов, я насупила брови, — у меня встреча с владельцем ресторана. В два. Нужно обсудить много деталей. А потом...
— Успеешь, Дин. Всё успеешь. Ну, что там? Составить меню не такое уж великое дело.
Вот так всегда. Роберт почему-то упорно не воспринимает всерьёз мою работу, считая, что организатор свадеб — это почти то же самое, что быть организатором утренника в детском саду. Хотя, насчёт второго тоже можно поспорить. Утренник для детей — дело такое же непростое.
Спать.
Меня уже четвёртый день подряд мучают мигрени. Я списываю этот недуг на побочный эффект от лекарств, которые принимаю. Поэтому, сон — это единственное моё спасение.
И... мне почти удалось это сделать. Я чувствовала, как проваливаюсь сквозь сонную негу. Как мягкие крылья сонливости окутывают тело, вызывая на губах улыбку и приятное томление.
— Ну, неужели тебя так быстро срубило, Дин? — Рука Роберта бесцеремонно забралась под мою сорочку, сминая прохладным пальцами бедро.
— Роберт, я плохо себя чувствую. Давай не сейчас?
Я сбросила с себя его руку и перевернулась на спину. Нехотя открыла глаза, устремляя пустой взгляд в потолок.
— Да в чем дело? Дин?! Который день?
— Это должно быть капли.
— Значит, прекращай их капать!
— Но они мне помогают! Роберт! — мне надоедает слушать эти возмущения и я, наконец, подаю голос, — я уже неделю свободно дышу без всяких спреев! Ты... ты просто не представляешь, какого это!
В ответ я получаю лишь тихое шипение и неразборчивый монолог. Роберт сдвигается на край постели и недовольно дёргает за край одеяла, тем самым оставляя меня практически голой.
Спасибо, любимый...
Глава 1
Приткнув свой старенький Рено на свободное парковочное место, я ещё минут пять оставалась в салоне автомобиля. Я не могла понять собственное состояние. Было ощущение дезориентации. Словно я не до конца осознавала, где я и для чего я здесь. В какой-то момент я поймала себя на желании вставить ключ обратно в зажигание и уехать отсюда. Руки дрожали, а голова вновь нещадно напомнила о себе. Таблетки... порывшись в бардачке, я на ощупь достала старый добрый цитрамон и, не запивая, проглотила мерзкую пилюлю. Горло царапнула боль, и я сморщилась, стараясь собраться с мыслями.
Дина! Да в чём дело, в конце концов?! Что на тебя нашло? Что за мандраж?!
Ещё раз окинув беглым взглядом фасад модного ресторана, я всё же сжала в пальцах клатч и вышла из авто.
Надеясь поскорее закончить с делами, я торопливо шагала по вымощенной дорогой плиткой дорожке. Тонкая шпилька то и дело норовила провалиться между камнями, но я усердно обходила малейшие неровности на своём пути. Сердце... оно громыхало в груди, подобно маршу офицеров. Дыхание сбивалось.
Что не так?! Это было похоже на предчувствие...
Телефон в сумочке слегка отрезвил меня, и я застыла на месте, ковыряясь в недрах клатча и доставая оттуда мобильник.
Глеб Сергеевич.
— Да, Глеб Сергеевич, я уже на месте, — быстро отвечаю и поднимаю голову. Цепляюсь взглядом за открывающуюся дверь ресторана.
— Да? — словно удивлён, — это хорошо, Дина Анатольевна. Это замечательно. Только... — замешкался на секунду владелец заведения, с которым у меня была назначена встреча, — я слегка задерживаюсь. Буквально пять или десять минут. Вы меня простите?
Я вздыхаю. Облегчённо. Словно освобождаясь от тесных оков. Это необъяснимо. Будто всё это время я была парализована. И чем ближе я подходила к ресторану с вычурным названием “Толстой Дача”, тем в большее оцепенение я входила.
До этого момента.
— Ну, что вы, Глеб Сергеевич, — натягиваю улыбку, словно он меня сейчас видит, и провожу кончиками пальцев по уложенным в аккуратную причёску волосам, — это не проблема. Я пока осмотрюсь на территории. Прикину, что к чему.
Вновь перевожу взгляд на открытую дверь, за которой явно кто-то скрывался, и пытаюсь рассмотреть тень. Однозначно, мужскую тень.
— Благодарю вас, Дина Анатольевна. Тогда, до скорого.
Глеб Сергеевич прерывает разговор и я, сбросив кроху напряжения, прячу телефон обратно в сумку. Мои глаза вновь устремляются к тому, кто скрывается за приоткрытыми дверьми. Несколько мгновений и мужской силуэт приобретает вполне себе физическую форму.
Это был молодой мужчина. Высокий и крепкий. Очень крепкий. Он, кажется, разговаривал сам с собой, одновременно с этим что-то набирая на своём телефоне. Короткие, почти чёрные волосы небрежно зачёсаны назад. Прямой нос и угловатый мужественный подбородок выделялись на слегка суровом лице. Взгляд волчонка. Насупленные тёмные брови и... разбитая губа.