– Гвардеец. Он теперь сразу у ворот стоит.
– Что, тот самый? – не поверил Ник.
– Нет, конечно. Тварь какая-то. Приволокла будку от дворца, поставила возле ворот и топчется рядом, вроде как марширует туда-сюда, как это раньше гвардейцы делали, но получается плохо. А то замрет и таращится только.
– Как она выглядела?
– Под три метра ростом, так что в будку не поместится даже сидя. Весь в шерсти, ходит на задних лапах, а передние почти до колен свисают.
– Черный примат! – предположил Ник.
– Нет, – возразил Шустрый, – там тоже кто-то так подумал, но Красавчик говорит, у него череп высокий и покрыт очень густой шерстью, похож на шапку гвардейцев. Не он это.
– Новая мутация, – заключил Ник. – Ладно, так что там дальше?
– Если и мутация, то очень глубокая, – не согласился Шустрый. – Наросты у него костяные на плечах и вдоль хребта были, а хвост по земле волочился. Как ты это назовешь?
– Неважно, – отмахнулся Ник, – уродов много всяких существует, и плодятся они быстро. Это пусть Зоолог их описывает, а наше дело стрелять в них.
Последними словами Ник несколько польстил Шустрому. Тот никогда ни в каких уродов не стрелял, потому что наверх не ходил, кроме, разве что тех, которые проникали в метро, да и тогда норовил спрятаться за спины других, если была возможность.
– Зоолог там тоже был, он даже рисунок набросал со слов Красавчика.
– И что?
– Красавчик говорит, что гвардеец не простая тварь. У него в глазах светилось нечто…, – Шустрый замялся, подбирая слово.
– Разумное? – иронично подсказал Ник. – Или скажи уж прямо – ум.
– Нет, не ум, – вполне серьезно ответил тот. – Но какое-то… понимание, что ли, – нашел он нужное слово. – Он словно бы узнал пришедших. Не лично, конечно, а как вид. Вытянулся по стойке смирно и застыл, ружье на плече.
– Какое, к черту, ружье, – возмутился Ник, – что ты несешь?
– Ну, не ружье, конечно. Так, кусок трубы какой-то ржавой.
– Пустое это все, – сказал Ник. – Мне тоже раньше чудилось то там, то здесь, что некоторые из них что-то понимают. А потом убедился: понимание одно – как бы сожрать нас. И лучше всего не задумываться ни о чем, а угостить его хорошей очередью из автомата.
– Красавчик говорит, он стрелять не смог, – продолжил Шустрый. – Как только гвардеец перед ними вытянулся, он тоже словно окаменел. И понимает, что добром это не кончится, а сделать ничего не может. И друг его то же самое сделал. А гвардеец через несколько секунд ворота приоткрыл и утащил его приятеля внутрь. А там жрать его стал.
– С чего начал? – деловито осведомился Ник.
– С головы. Верхушку черепа сдавил, словно скорлупу у яйца, отбросил кость со скальпом в сторону, и припал к нему пастью.
– Так это тогда мозгоед! – заключил Ник. – Они человеческие мозги обожают. Всегда с них начинают, а уж все остальное откладывают на потом.
– Кто такие мозгоеды? – спросил Шустрый. – Никогда о них не слышал.
– Их мало, – пояснил Ник. – Встречаются не везде. Я думаю, от обезьян они произошли, плюс смешались еще с кем-то, плюс мутация. А что Красавчик?
– Стоит, словно вкопанный, смотрит, как мозгоед жрет его товарища, и шелохнуться не может.
– Все правильно, – кивнул Ник. – Мозгоеды всегда так поступают, если видят нескольких жертв – первую пожирают, а остальных вводят в ступор – пусть стоят и дожидаются своей очереди.
– В общем, Красавчик думал, что конец ему. Говорит, ноги и руки словно свинцом налились, даже дышать тяжело стало. Мозгоед жрет, и в глаза ему смотрит, не отпускает, значит.
– И что его спасло?
– Диабет. На инсулине он, стала его дрожь колотить – время инъекции подошло. Только это и помогло от наваждения освободиться. Кое-как шприц достал, укололся сквозь химзу в живот, на велосипед вскочил – и ходу оттуда!
– А мозгоед?
– Преследовал его, но недолго, отстал скоро.
– Да, они бегают плохо, – подтвердил Ник. – Мозгоеды все больше по деревьям лазят. Был бы там густой лес, Красавчику не уйти. До метро-то как он добрался?
– Почти нормально. Застрелил парочку слепых собак – и в подземку.
– Ну а с дворцом-то что там?
– Заросли вокруг него, мало что разглядел Красавчик. Видно было только, что он наполовину разрушен, окна выбиты, а внутри мутанты шныряют.
– Какие именно?
– Он не понял.
– Так и не узнал, значит, толком ничего, – подытожил Ник. – Зря только товарища потерял.
– Да, жалко, – отозвался Шустрый. – О королевской семье до сих пор ничего не известно.
– А ты хотел бы знать? – удивился Ник. – Ну, допустим, узнал бы он что-нибудь – и что с того? Вот ты – что стал бы делать?