7 декабря, 22.49
Малфой аппарировал за квартал до своего дома, с удивлением обнаружив, что его всё-таки не расщепило, несмотря на то, что он был в стельку пьян и еле стоял на ногах. Улица была безлюдна, и Драко вяло плелся наверх, иногда приваливаясь к стене и переводя дыханием, из-за которого в воздухе образовывался клубок пара. Спустя мучительных полчаса он всё-таки добрался до нужного дома и остановился у входа в подъезд. К этому времени снегопад прекратился и теперь пятидюймовым слоем лежал на земле и ступенях. Драко сунул руку в карман пальто, выуживая ключи, которые тут же выскочили из его ладони и, громко звякнув, приземлились на пол, утопая в снегу. Малфой опустился на корточки начал шарить руками в поисках потерянного предмета. Его нетрезвый взгляд наткнулся на свёрнутый, торчащий из сугроба, кусок газеты. Позабыв о ключах, Малфой вытянул экземпляр утреннего пророка. Значительная часть размокла и буквы расплывались, но лицо Гермионы все еще сдержанно улыбалось на колдографии. Драко разлепил склеившиеся страницы и заглянул на нужную страницу, где была ещё одна колдография. Гермиона стояла, сложив руки на груди и хмурилась – между её бровей образовалась характерная складка, а губы были поджаты. Это выражение её лица было знакомо Драко – она всегда смотрела так, когда собиралась кого-то отчитать за мятую рубашку или ей не нравились слова собеседника. Малфой вгляделся в изображение, а затем опустил глаза на текст, пытаясь сфокусировать взгляд на расплывающихся буквах.
«-Правда, что вас попросили оставить пост в Министерстве?
-Нет, это было моё желание.»
Затем Драко выхватил ещё кусочек:
«Вы тяжело переживаете расставание с Рональдом Уизли?
-Извините, это личное.»
8 декабря, 7.15
Драко вошёл в лифт, его рубашка была немного помята, а волосы взлохмачены, но это единственное, что выдавало его безрассудное поведение прошлым вечером. Голова болела от спиртного, и никакая таблетка не могла спасти его от утренней мигрени. Лифт медленно ехал вниз, будто тоже не успел до конца проснуться, а затем резко остановился.
По другую сторону решётки стояла женская фигура в чёрных джинсах и бежевой толстовке, в руках она держала несколько коробок, которые могли упасть в любой момент. Драко отодвинул дверцу и пропустил раннюю пташку в лифт. Её волосы были стянуты в небрежный пучок, и когда Малфой взглянул на её профиль, то узнал в ней Грейнджер.
Она шепнула ему тихое спасибо и вцепилась свои коробки. От неё веяло отчаянием.
-Интересный факт: откровенное интервью предполагает наличие откровенности,-произнес Драко.
Грейнджер вздрогнула при звуке его голоса.
-Хм, подозреваю, что так, - ответила она и снова замолчала.
Малфой думал, зачем вообще сказал это.
Драко вновь окинул Грейнджер взглядом и тут до него дошло, что она собрала свои вещи – она уходит с работы и делает это в семь утра, чтобы не попасться кому-то на глаза.
Вчерашний вечер закрутился в голове Малфоя, он вспомнил её нахмуренное лицо на колдографии и прищурился. Внезапный приступ жалости от её несчастного вида одолел Драко, и он, переступив с ноги на ногу, произнёс:
-Помочь с коробками?
Гермиона взглянула на него из-под картонных стопок и слабо нахмурилась. Не дожидаясь ответа, Малфой подхватил несколько верхний коробок и постарался подавить то странное чувство, разливающееся в груди.
8 декабря, 9.06
-Ты, кхм, хочешь кофе?-спросила Грейнджер, устраиваясь на стуле за барной стойкой, что отделяла кухню от гостиной.
Малфой сидел на диване и рассматривал её небольшую квартирку, захламлённую книгами, фотографиями и другими бесполезными вещами. Гермиона следила за его пристальным взглядом, проклиная себя за незаправленную кровать и оставленную с вечера кружку недопитого чая. Её небольшая студия на окраине Лондона выглядела обшарпанно, но вполне устраивала скромные представления Грейнджер о доме. Сейчас же она взглянула на свою квартиру глазами Малфоя и попыталась выглядеть менее жалко.
Малфой, впрочем, не чувствовал себя стеснённым крошечным пространством и расположился на мягком диване с коричневой обивкой.
-Да, пожалуй,-согласился он, рассматривая одну из фотографий на каминной полке. Это было простое изображение – оно не двигалось, как все волшебные снимки, - которое демонстрировало маленькую девочку в школьной мантии. Это была двенадцатилетняя Гермиона, только поступившая на первый курс Хогвартса.
-Спасибо, что помог,-сказала Грейнджер, поставив кружку с кофе на столик рядом с Малфоем. Он оторвался от созерцания этой фотографии и молча кивнул.
Что-то в этом доме выдавало её хозяйку, и это была не та девушка с огромной колдографии в Ежедневном Пророке.
-Так, значит интервью?-спросил Малфой.
Грейнджер пожала плечами и слабо поморщилась.
-Это было необдуманное решение.
-Они хотя бы заплатили тебе?
-Да,-подтвердила Гермиона и её лицо исказила какая-то странная гримаса.
-Гермиона Грейнджер продалась репортёру,-заметил Драко.
-Можно и так сказать,-не стала отрицать она.
Драко подумал, что это немного жёстко – говорить с ней об этом. Коробки, всё ещё стоящие у порога, напомнили о том, что жизнь Грейнджер медленно шла под откос.
-За что тебя выперли из Министерства?
-Я сама ушла,-прошипела девушка – Малфой явно задел за живое.
-И всё же?
-Мне нужно выпить.
8 декабря, 23.55
-Грейнджер, ты пьяна и тебе нужно в душ.
-Ладно,-согласилась девушка, безвольно обмякнув в руках Малфоя. Он и сам был изрядно пьян, но отчаяние и алкоголь явно были не лучшим коктейлем.
Он помог Гермионе забраться в душ и включил воду. Ее одежда промокла, прилипнув к телу. Футболка обтянула грудь, и Драко отвернулся, не желая ставить себя в один ряд с извращенцами.
Через пятнадцать минут горячего душа и долгого переодевания Гермиона всё же оказалась в кровати. Малфой потушил ночник на её тумбочке и встал, намереваясь вспомнить, где оставил свои ботинки.
-Останься, пожалуйста.
В тишине её шепот прозвучал оглушающе громко, не оставив Малфою шансов списать все на неразборчивые слова. Он постоял пару секунд, размышляя, а затем обошел кровать с другой стороны и лёг, пообещав уйти, как только Грейнджер уснет.
========== amortentia ==========
Это было первое занятие Зельеварения в этом году, и Гермиона с нетерпением ждала урок с новым преподавателем – Снейп умудрялся испортить все то, что, казалось, невозможно испортить. Под его прищуренным взглядом, выражающим крайнюю степень презрения ко всему происходящему, её рука, всегда поднимающаяся отработанным движением, неуверенно дрожала и отказывала взмывать в воздух.
Но в этом году Снейп занял место преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, а на его должность пришёл Гораций Слизнорт. Гермиона мало знала о нём, поэтому не могла в точности сказать, чего ждёт от уроков Зельеварения, но смена учителя неплохо воодушевила её и других однокурсников.
Поэтому уже с утра она чувствовала прилив сил и приятно вибрирующее в низу живота чувство волнения от предстоящего урока. Она тщательно перелистала вдоль и поперек изученный учебник по Зельеварению, дважды проверила наличие пера, весов и набора для приготовления зелий. Волосы она заколола небольшой заколкой, чтобы непослушные пряди не лезли в лицо и не мешали при работе.
У входа она встретила Гарри и Рона, которых совершенно не ожидала увидеть здесь. Прежде чем она успела открыть рот и задать вопрос друзьям, дверь кабинета распахнулась, и на пороге показался живот Слизнорта, а затем и он сам. Жилет, застёгнутый на все пуговицы, натянулся, и учитель походил на здоровенный барабан. Он по одному пропускал студентов в класс – Гермиона проскочила одной из первых и заняла место за одним из столов. Рядом присели Гарри, Рон и Эрни Макмиллан. Четверо слизеринцев расположились за соседним столом, а с другой стороны устроились четверо когтевранцев. В воздухе клубился разноцветный пар, и витали удивительные запахи, исходившие прямо из котлов, расположенных на столах.