— Тебе не кажется, что я изменилась?
— А… нет… Кажется, ты в порядке.
— Я прохожу курс лечения.
— Это же здорово, правда?
Она наклонила голову и сказала:
— Я никогда больше не буду говорить о Фрэнке.
Я хотел сказать: «Слава тебе, Господи», — но сказал просто:
— О'кей.
Она прошлась по квартире, зашла в спальню. Я услышал, как она открыла шкаф. Когда вернулась, сказала:
— Ты точно в полном порядке, Митч.
— Настоящая торжествующая наглость.
— Что?
— Так книга Дерека Рэймонда называется.
— Кого?
— Да не важно.
Она налила себе еще вина, показала на книги:
— Ты все это собираешься прочесть?
— Есть такой план.
Внезапно лицо ее стало печальным. Я сказал:
— Бри, я хочу их прочитать. Мне это нравится.
Она тряхнула головой, вздохнула:
— Так жалко.
— Чего?
— Что у тебя не будет времени.
— О чем ты, Бри?
— Там, на вечеринке, один человек сказал, что ты на свободе и шести месяцев не протянешь.
Я попытался ее подбодрить:
— Я легко это все прочитаю за шесть месяцев.
Не сработало.
— Я не хочу, чтобы ты опять попал в тюрьму.
Я подошел, обнял ее, сказал:
— Ну, брось. Обратно я не собираюсь.
— Обещаешь?
— Обещаю. У меня есть постоянная работа.
— Мне без тебя очень плохо, Митч.
— Давай поедим… Так что ты говоришь?
Еда была отменная. Я приготовил чесночный хлеб и грибы с чесноком.
Они ей больше всего понравились. Я открыл еще одну бутылку вина, и мы начали трескать. Тушеные овощи были так себе, но и они проскочили. Бри спросила:
— А что у тебя за работа?
Я ей рассказал. Когда я упомянул имя Лилиан, она сказала:
— Я слышала о ней. Она была лучшей Бланш Дюбуа[16] из всех, которые когда-либо играли в Вест-Энде.
Каждый раз, как мне казалось, что я хорошо ее знаю, Бри меня удивляла. Я спросил:
— А ты откуда знаешь?
— Я люблю театр. Ты с ней спишь?
— Что? Господи, Бри, она старше меня.
Бри посмотрела на меня, говорит:
— Как она выглядит?
— Ну, как Джина Роулендс, совсем неплохо.
— Значит, ты будешь с ней спать?
На десерт были
греческий йогурт
чизкейк
торт «Черный лес».
Я спросил:
— Чего больше хочется?
— Всего.
И она не шутила.
Потом я пошел варить кофе. Сварил, принес на подносе. Поднос был с портретом леди Ди, и я знал, что Бри это понравится. Она свернулась клубком на диване и тихо похрапывала. Я поднял ее и отнес в мою комнату. Накрыл пуховым одеялом, посмотрел на нее немного, сказал:
— Спи спокойно, сестренка.
Решил не убирать со стола. Сел в кресло, включил телевизор, приглушил звук Показывали «Полицию Нью-Йорка», Дэнис Франц попеременно уничтожал хот-доги и преступников. Выключил. Смотреть кино о копах я был не в настроении. Даже про детектива Сиповица.
Полчаса спустя начал подкрадываться виски. Просачиваясь и пошептывая на краю моего сознания. Если начать сейчас, я прикончу бутылку… легко. Вскочил, схватил пиджак и решил, что лучше будет прогуляться.
Да.
~~~
КАМЮ СКАЗАЛ: «НЕТ такого несчастья, которое нельзя преодолеть с помощью смеха».
Ага, смех да еще бейсбольная бита помогут тебе на пути от Клэпхема до Овала.
Я думал примерно так: «Пойду проведаю Джои, продавца „Биг Ишью“, и потреплюсь с ним».
На Стоквелл стоял парень с плакатом. Парень был в длинном, почти до самой земли, брезентовом плаще. Такие плащи отлично идут в комплекте с лошадью.
На плакате было написано:
НЕ ПРОХОДИТЕ МИМО
Я как раз проходил мимо, и парень улыбнулся широкой беззубой улыбкой. Я сказал:
— Хороший совет.
Он огрызнулся:
— Пошел ты…
Когда я подошел к Овалу, Джои не было. На его месте стоял парнишка лет двадцати, продавал газеты. Я спросил:
— А что случилось с Джои?
Он ответил:
— Всегда что-нибудь случается.
Я схватил его за рубашку, услышал, как отлетела пуговица.
Сказал:
— Ты мне, блин, не хами.
— Он здорово расшибся.
— Что?
— Честно, босс! Два пацана из Кеннингтона его сильно отделали.
— Где он сейчас?
— В больнице Святого Фомы. Он очень плох.
Я отпустил парня, сказал:
— Ты тут особо не расслабляйся. Это место Джои.
Парнишка посмотрел на свою разорванную рубашку, сказал:
— Ты мне рубаху порвал. Не надо было этого делать.
— Все претензии к Камю.
— Это еще кто?