соединить их мостом над проливом или подводным тоннелем. Путешествие выиграет в легкости и удобстве, но потеряет в живописности. К царице морей следует приближаться исключительно на корабле, оставив международные вагоны континенту. И пока океан омывает своими непокорными водами три королевства, пока Англия навевает образ пришвартованного к краю Европы парусника, пусть ее берегов достигают только мореплаватели!
Когда в ясную погоду остаются позади Кале или Булонский порт, когда удаляешься от «милого сердцу края», как пела в далеком прошлом прекрасная и очень несчастная королева Мария Стюарт[11], постепенно все четче вырисовываются на горизонте белесые скалы, коим обязана Англия своим прозванием Альбион[12]. Вскоре появляется высокий силуэт замка Дувр, а за ним — мыс Саут-Форленд. Залив Даунс раскрывает свои объятия, а перед ним тут и там выглядывают из воды отмели — остатки затонувшей земли, которую называют Песками Гудвина. Высокие скалы Рамсгейта и Маргейта стоят как часовые, охраняющие берег. Они, однако, пропускают вас, и вы благополучно огибаете мыс Норт-Форленд и, повернув на запад, попадаете в устье Темзы.
Кругом — справа, слева, позади и впереди — бесчисленные парусники и пароходы держат курс к фарватеру, обозначенному разноцветными бакенами и буями. Миновав остров Шипи и Ширнесс, небольшой порт с бесчисленными арсеналами, вы приближаетесь к light ship, то есть к плавучему маяку, который стоит на якоре в самом устье Темзы, в месте ее слияния с Медуэем. По правую руку остается Саутхенд — милый курортный городок с длинной деревянной дамбой, а по левую — Грейвсенд, его особняки и церкви. Затем вы проходите под ныне умолкшими пушками форта Тильбюри — главного защитника Лондона, и внезапно видите Темзу, которая до сей поры выглядела как широкий эстуарий, а теперь благородно сужается и становится похожей на реку.
Гринвич поздней осенью
Впрочем, таков характер многих рек Великобритании: к какому бы морю ни устремлялось их течение, они никогда не отличаются большой протяженностью и почти три четверти пути струятся подобно всем равнинным ручьям, вышивая узоры на зеленом бархате лугов и переговариваясь с ивами, которые погружают в их воды зеленые пряди поникших ветвей. Но в низовье своем их русло резко расширяется и, подобно рукам, распахивает объятия всем волнам мира. Так ведут себя и Темза, и Форт, и Мерси.
Но вернемся на Темзу и продолжим наше непростое путешествие.
За фортом Тильбюри число всевозможных кораблей и лодок возрастает так, что им становится тесно, они снуют во всех направлениях или спят, застыв около берегов в ожидании отплытия. Здесь может показаться, что ты уже в лондонской гавани, но нет, чем дальше, тем больше возрастает суета.
Создается впечатление, что вас захватывает вихрь вечного движения. Мачты устремляются ввысь, паруса раздуваются, снасти переплетаются, каждая секунда грозит столкновением, и если ты раза два не пошел ко дну, прежде чем коснуться дебаркадера, то поторопись поставить свечку святому Петру, покровителю матросов.
Не бойтесь, это мнимая угроза! Суда сталкиваются, соударяются и разбиваются только на просторах морей, где они могут встретиться лишь чудом, а здесь, в этом муравейнике из бригов, шхун, трехмачтовиков, лодок и шлюпок, которые обходят друг друга без передышки на таком узком пространстве, что катастрофа кажется неизбежной, неразбериха каким-то чудом организуется, ловкие лоцманы творят порядок из беспорядка и зачарованный наблюдатель наслаждается самым чудесным зрелищем на свете — зрелищем в высшей степени напряженной человеческой деятельности. Позже Лондон заинтересует вас своими чудесами и сокровищами, но он не сумеет вас поразить. Увидев Темзу, вы имеете полное право ожидать всего самого невероятного, и потому уже ничто не застигнет вас врасплох.
И вот вдоль берегов выстраиваются огромные пакгаузы, необъятные доки и бесконечные склады, верфи, рядом с которыми дремлют на якоре мощные военные корабли, пароходы-броненосцы и мониторы в тройных панцирях. С утра и до вечера гигантские заводы выбрасывают клубы дыма, а за их крышами, не слишком далеко, как раз так, чтобы образовать видимый глазу фон, на склонах холмов вырисовываются очаровательные домики, которые дают вам первое представление о тишине и уюте семейной жизни под их кровом и о прелести английского пейзажа. Затем вам являются доки Виктории, а на смену им приходят доки Восточной и Западной Индии. Один их вид внушает подозрение о колоссальном богатстве, лежащем в основе британской торговли. Военный госпиталь Гринвич, обсерватория на вершине холма, плавучий госпиталь — Dreadnought — верфи Дептфорда дополняют этот бесподобный ансамбль и довершают картину.
11
«Прощай, о милый сердцу край! О Франция, прощай!» — строчка из стихотворения, которое якобы сочинила Мария Стюарт, покидая в 1561 году Францию. На самом деле автором стихотворения, опубликованного в 1765 году, был французский поэт Габриэль де Керлон (1702–1780).