Почти в то же самое время франк Персеваль возвращался в Англию и отдавался самым сладостным мечтам. Он мечтал о Мери.
Несчастный не знал, какой удар готовит ему судьба!
Гости постоянно входили в пышные залы, где уже гремела, приглашая к танцам, музыка.
Леди Кемпбел сидела в главной комнате, похожей на цветник, почти полный, но в котором для полной симметрии недоставало еще нескольких цветов…
Здесь были разнообразные лица, объединенные самыми утонченными манерами. Шум и говор охватили общество, но все было размерено, гармонично, без лишних слов.
Около леди Кемпбел и мисс Тревор образовался целый кружок. Им кланялись, говорили комплименты; они отвечали тем же. Их беспрестанно окружали все новые и новые люди, и опять начинались поклоны, комплименты…
Таково положение хозяек на всех балах. Хоть это и скучно, но приходилось выносить эту пытку от десяти до двенадцати часов вечера.
— Позвольте, миледи, — болтал молодой виконт де Лантюр-Люс, целуя руки леди Кемпбел и мисс Тревор, — позвольте… какой у вас прелестный веер, мисс Тревор! Прелестный… кроме шуток!
— Виконт, — заметила леди Кемпбел, улыбаясь, — вы уже седьмой раз любуетесь опахалом моей племянницы.
Толпа, окружавшая леди Кемпбел и мисс Тревор, принужденно засмеялась.
— Очаровательно! Семь раз… очаровательно! — добавил молодой виконт, смеявшийся громче и дольше всех.
Но на слова виконта не последовало смеха, виконт сконфузился, поправил свое жабо и пробормотал:
— Кроме шуток… очаровательно!
Между тем леди Кемпбел все еще раскланивалась со вновь прибывающими гостями, потом пожала руку подошедшей к ней леди Офелии, а Мери встречала в это время подругу свою, Диану Стюарт, приехавшую на бал с матерью.
— Не знаете ли чего нового, сэр Джеймс Ватерфильд? — спросила леди Кемпбел, обращаясь к одному из гостей.
— Вот свежая новость: маркиз Рио-Санто купил прекрасные экипажи и заново меблирует весь свой дом, — отвечал сэр Ватерфильд.
— Странно, — сказал виконт, но ведь только три месяца, как он обзавелся и без того прелестной мебелью.
— Маркиз имеет на это свои причины, — продолжал сэр Ватерфильд.
— Каков, cheri! Он не сказал мне ни слова об этом, — воскликнул виконт де Лантюр-Люс.
Фраза эта была сказана виконтом с целью: ему хотелось прослыть в глазах общества закадычным другом Рио-Санто.
— Вы говорите, сэр Джон Ватерфильд, что маркиз имеет причины на это. Интересно было бы знать, что это за причины? — спросила леди Кемпбел.
— Он скоро женится, вот и разгадка, — вставил майор Боруэм.
При последних словах майора Мери покраснела.
Леди Кемпбел заметила волнение в племяннице и поспешно решила, что та сильно любит маркиза!
Мери после объяснения с тетушкой совершенно согласилась с ней в том, что она любит маркиза. Но в голове ее против воли являлись мысли о Франке Персевале, хотя она и порешила, что не любит его. Ей делалось жалко себя, жалко Франка, когда она думала, что будет скоро женою маркиза Рио-Санто.
И теперь, когда о ее браке с маркизом узнал свет, она поняла, что возвращаться поздно, и что приближается минута, когда надо будет решиться действовать, что нельзя уже думать о двоих. Эта мысль сильно подействовала на ее слабую натуру.
Маркиз очень изменился, заметил кавалер Анджело Бембо.
— Даже узнать нельзя, — прибавил майор Боруэм.
Сэр Джеймс Ватерфильд и доктор Мюллер повторили слова майора Боруэма с небольшими изменениями.
— Что же сталось с нашим милым маркизом? — продолжал допрашивать виконт де Лантюр-Люс.
В ответ четыре джентльмена вскричали разом:
— Он влюблен и…
— На три дня! — прервал виконт, грациозным движение положив шляпу под мышку.
— На всю жизнь! — произнес с каким-то особенным ударением в голосе майор.
При этих словах в Мери пробудилось на минуту чувство женского тщеславия, но это была только минута, вслед за которой тоска охватила ее сердце.
Бал начался. Мисс Тревор ушла под руку с Анджело Бембо в танцевальный зал. Там все как будто ожило. Под гром оркестра понеслись пары в бешеном вихре танца; все кружилось, пестрело и сливалось в постоянно и бесцельно двигающуюся толпу.
Леди Кемпбел все еще оставалась в кругу нескольких дам и мужчин, там разговаривали о маркизе Рио-Санто.