Мисс Серятине взгрустнулось: у нее не оказалось титула.
Мужественно вытерпев пять минут сокрушений без-титульной-серой-мисс, я продолжила осведомляться:
– А насколько влиятельны ваши родители? Кто они вообще? Я, кажется, никогда не слыхала о вашей семье...
Мисс Серятина пришла в отчаяние: аристократических связей у нее не было. И хотя бы плутократических – ни плетеньица! У бедняжки даже язык заплетаться начал – от потуг втолковать мне, что всё могло быть иначе, если бы ее матушка вышла бы замуж за другого батюшку, а не за того, за которого вышла...
Лицемерно изливши на бессвязную-серую-мисс свое фальшивое сочувствие, я выпустила в соперницу контрольный вопрос:
– Так насколько же вы богаты, что стали невестой лорда?
О! Леди Матта оказалась достаточно богатой для того, чтобы соблазнить жадину! Какой-то родич-денежный-мешок, вовремя почивший на Очень Дальнем Востоке, оставил свое состояние матери леди Матты. Та тотчас померла – не иначе, как от радости. А отец запил с горя и тоже вскоре скончался – видимо, печень подвела. Или почки. И мисс Серятина осталась богатой сиротой с большими надеждами сэра-красавца на ее состояние...
Сведения меня утешили: мои разнообразные козыри запросто могли зашибить один-единственный козырь соперницы.
Я – маркиза, я принята в полезном обществе, имею кое-какие элитные связи. Я богата, хитра и любезна. (А еще – корыстна. Что во все времена – отличная мотивация для победоносных поступков.) Я хороша собой. (Тут, конечно, зависит от того, с кем меня сравнивать. Если с призрачной леди-певуньей, то – сами знаете, леди и сэры, что в итоге вышло! А если с бесцветной доской с банальным насморком, так тут я вполне сойду за нимфу с легким дыханием.) В общем, козыри есть, всё при мне!
Оставался малый вопрос: как бы потактичнее намекнуть Златокаску о моих на него видах? В запасе имелось сорок восемь часов, чтобы придумать правильную форму для намека...
«Ровно в полночь вышла на паркет... – мысленно тянула я, топчась в центре Старинной Курительной Комнаты в ожидании боя часов. – А кровавых пятен вовсе нет...»
Секира рыцаря Форс-Дорна красовалась на стене – свечи ее озаряли.
Часы на ратуше солидно пробили полночь. Я обиженно нахмурилась: туфта! Но тут оно полыхнуло алым – пятно!
Оказалось: моя интуиция правильно поставила мои ноги – в самый центр кровавой лужи, из которой затем поднялось волшебное пламя...
Вокруг меня плясали длинные языки огня, но мне становилось всё холоднее. В знак протеста – ну, не ведьма же я, чтобы торчать среди магического костра, лишенного логики! – в знак протеста я выскочила из колдовского овала. Рыжий костер погас. Алое пятно сгинуло. Паркет вновь стал чернее дегтя.
Я вернулась обратно, на волшебное место. Но пятно не соизволило среагировать. Оно притаилось.
– Ну и прячься! – фыркнула я. – Завтра повторим!
Меня знобило. Запахнув махровый халат, я отправилась спать...
Второй день в гостях в доме лорда убедил меня в двух вещах: к запаху ихтиола можно привыкнуть, а мисс Серятина – не так глупа, как я надеялась.
Любимым местом леди Матты оказалась библиотека! Любимым чтением – детективы! Как тут было не проникнуться взаимной симпатией?!
Мы полдня проболтали о преступниках и о сыщиках. Я пересказала леди Матте кое-что из записок доктора Ватсона. Та пришла в восторг. И сходу предложила мне на выбор тройку прототипов Шерлока. От неожиданности – три Холмса плюс три Ватсона в одном-единственном Лондвиссе! – я даже не сразу вспомнила, что старые добрые лондонцы – увы и ах! – герои не нашего времени, не нашего с Миффи мира...
После салата из омара – или из кальмара, или еще из кого-то родом из моря, с привкусом йода, – после соленого чуда, съеденного за ужином, мне стало весьма худо.
Леди Матта с жалостью просипела: «Маринад нас подвел, бедняжечка моя!.. Но вскоре всё пройдет, бедняжечка моя!..»
Я обиженно засопела: «Угу... Как с белых яблонь дым... Пройдет... И жизнь... Как Азорские острова... Море, море... Какая пакость!..»
И тут оказалось, что моя соперница отлично разбирается не только в уголовщине и в кулинарии, но и в географии. Мне пришлось соврать, что малоизвестный поэт Маяк придумал те острова для понта – впечатлить Прекрасную Даму. Леди Матта уныло зевнула. Мне стало ясно, что она – не романтик. И моя симпатия к сопернице пошла на убыль.
Вторая ночь выдалась на редкость удушливой. Я открыла окно – и провалилась в сон, полный скелетов уродливых рыбин.