Разрешил слишком уж запоздало для простой случайности.
– И не сильно старайся, Брамс! – не утерпел Сэм.
Я поняла: шефы нарочно тянули время – давали Фелю возможность удрать подальше...
Вскоре шефы сопроводили – пешочком по снежку – Тратора и малышей к ночному пристанищу вервольфов.
А я тем временем отругала Арину за лень: могла бы – в отсутствие иных слуг – сама догадаться, что надо бы покормить в столовой господ полицейских!
– Не велики птицы! – проворчала няня. – И на кухне, авось, поедят! Ох, не любы мне сыскари, госпожа моя! Неохота мне их ублажать; вовсе так – нет!
Пригрозивши Арине увольнением – за пустые споры, я двинулась с нею и с Миффи на кухню.
Я пребывала в уверенности, что в доме искать вампира нет причин – не идиот же он, чтобы напрашиваться на гильотину! В лесной избушке Феля имелся секретный бункер, о котором знали, кроме меня и вампира, только пришлые, но давно уехавшие прочь, строители, молчание которых было весьма щедро оплачено. Я полагала, что мой вампир заляжет на дно – станет ждать, когда я сама за ним приду.
– Лотрифна! Нам нужен ужин для полиции! – заявила я с порога.
На столе красовались холодные мясные пироги. Но сама кухарка пропала.
Заметив между тарелок волшебный блеск маркизовых часов, я совсем растерялась.
– С перепугу, что ль, в ваши комнаты прятаться убежала? – предположила няня.
Я мельком удивилась, что горничные еще не насплетничали Арине о странностях кухарки.
– Миффи! Что ты об этом думаешь? – спросила я. – Что унюхал твой нос?
Собака стянула со стола пирог. Торопливо сжевала его. Шумно выдохнула. Подошла к тяжелой деревянной крышке, прикрывавшей спуск в погреб. И многозначительно постучала лапами по железному кольцу, за которое нужно ухватывать, открывая лаз.
Арина, пыхтя, откупорила спуск.
Весело заскрипела лестница. Из тьмы погреба выбрался наружу мой бедный вампир.
– Во, блин, толщина у досок! Оборись прям, а никто не слышит! – почти с восхищением подметил Фель, стряхивая с себя паутину. – Вот, чего она, дура, меня туда шибанула? Я ж всего пошутил, что лорда сожру!..
Мое сердце горько ухнуло.
Сэм оказался прав: белое в красных пятнах – из наших близких!
LI. Джентльмен без страха и упрека
LI. Джентльмен без страха и упрека
На болотистой почве мрачного самообвинения Фель попытался впасть в глубокую депрессию: ведь из-за вампирова благого намерения покончить со злодеем-лордом особо опасная кухарка свернула на зыбкую тропу оборотничества!
Но Кладдимор метнулся в подсобку – и вытянул оттуда за уши толстозадую заначку на черный день вампира. И пока Фель, нарушивши с горя диету, вовсю кровососил и стонал сожалениями, я и дворецкий нестройным хором утешали самобичевателя.
Узнавши о том, как Тратор взял вину на себя, Фель опешил: «Умом, что ль, тронутый?.. А, мож, у Тратора – насморк?..»
Миффи с сомнением похмыкала. Но дворецкий выразил разумное соображение: «Тратор, должно быть, и не принюхивался к трупу. Ваш оборотень, горничные говорили, как на конюшне про убийство от конюха услыхал, так навозную лопату отбросил – и рванул в дом... Друга, значит, спасать!..»
И я ловко использовала краткую вспышку вампирова восторга по поводу значимости дружбы – я спешно растолковала Фелю, что теперь настала его очередь взять себя в руки, успокоиться и продолжить трудное дело воспитания-охраны наших оборотней.
– А за Лотрифну волноваться – лишнее, – утешающе пробормотал дворецкий, утирая салфеткой окровавленную рожицу вампира. – Призраков не судят!
– Много ты понимаешь, смертный! – проскулил Фель. – А вдруг она к нам не вернется? Я, например, к ее готовке всем брюшком прикипел!
– И потом, Лотрифна ведь не совсем призрак, Кладдимор! – добавила я дегтя в мед надежды на хэппи-энд. – Она частично телесна. Кажется...
– Му-у-ляж-шшш!.. – сквозь зубы процедил Кладдимор с такой досадой, что я заподозрила: не только Тратор подкатывал с любезностями к симпатичной кухарке.
Фель по секрету наскулил мне в левое ухо страшную тайну Лотрифны. Подробностей о необычности кухарки вампир знал мало, зато – самые важные. Меня порадовало сообщение о том, что в качестве зверя кухарка гневлива, но отходчива, плюс у тому, даже перекинувшись, Лотрифна не утрачивает человеческого сознания.
– Отлично! Значит, однажды она вернется! Хотя бы ради Тратора! – обнадежила я себя и других любителей шикарного застолья. – У них ведь шел нежный роман.
– Да. Но Лотрифна давно завязала с перекидами! Ушла из карателей! – заспорил Фель. И пустил слезу. – А я, гад, ее спровоцировал! Но я нечаянно, Марта! Слышь, Миффи?! Я ненароком!..