Но меня раздражала осведомленность мужчин. Какой нормальной девушке приятно, когда всем известно, что ее высекли?!
Я кушала как лошадь – стоя.
Забирая грязную посуду, катальщицы на меня даже не взглянули. Оскорбительно! Исцарапать невинному человеку лицо песком, крутившимся воронкой, – и преспокойно позабыть об этом! Полнейшая бездушность!
Я судорожно сжимала кулачки. Мне мечталось наброситься на мелких белобрысых чудовищ. Но как я была слаба!
Меня мутило. Я не разбирала, что ем, что пью. Ночной героический угар стоицизма осел. Хотелось открыто бить врага, рваться на волю прямо сейчас. Короче говоря: начать делать глупости.
К счастью, мне мешала сильная слабость...
Мои ушки уловили вдруг приглушенное бряцанье словами:
– Бедная девочка! Подлые тираны! Попортили гадким песком милое маленькое лицо! Не имеют уважения к прекрасному! Не понимают красоту! Слепые! Как мне жаль!..
Меня умилила речь пряменькой леди, которую она сдавленно произносила себе под нос. Безо всякого потайного умысла – да и вовсе без умысла, – я ласково отозвалась:
– Благодарю вас, добрая душа! Мне приятно, что вы имеете сердце!
– О, небеса! Какая неожиданность! – с восторгом выпалила моя пряменькая старушка. Но тут же спохватилась и перешла на шепоток, закляцавший металлом. – Превосходно! Блестяще! Я счастлива!..
Некоторое время старая леди засыпала меня сведениями о своей жизни.
Ее имя: леди Роза Смитсон. Или же – миссис Джон Смитсон, хотя, увы, она давно овдовела. Но фамилия ее отца: Бергер. Дипломат Томас Бергер – давняя жертва бомбистов «Пятого Края». А родовое имя матери Розы, Клары: фон Фиш.
Восхищенная чем-то леди взяла меня под руку и подвела к окну, не переставая откровенничать...
О, небеса! Зачем только их – достойную лучшего! – семью занесло в Офширно?! О, небеса! Зачем только она, юная Роза, выскочила замуж за парламентского чиновника Смитсона?! О, небеса! Как же это она сразу не угадала родную душу?..
Леди Роза шептала горячо, страстно, самозабвенно. Половину сказанного я не успевала запомнить – ведь моя голова трещала от боли уже второй день...
Через некоторое время до меня дошло, что «родная душа» леди Розы – это я. Не успела я задуматься: почему бы так? – как второе «дошло до меня» объяснило первое.
О, небеса!..
Английский я учила самостоятельно – из безмерной любви к британским писателям и поэтам. А иногда и к американским. Но тот язык, который мой папа, коря мою маму за черствость и несговорчивость, называл «железным упрямцем», – тот язык достался мне по наследству. Школьные задания по немецкому меня просто смешили. Дедушка по матери читал мне баллады Шиллера, когда я еще только пачкала пеленки.
И потому-то, когда я уяснила, почему меня умилила жалость леди Розы и почему сестры-болтуньи принялись излучать в нашу с миссис Смитсон сторону брезгливое недоумение, я облегченно заявила самой себе: «Отлично! Нечего горевать, Марта! В логове врага у тебя появился новый союзник! Доброволец с высоким интеллектом, хотя и сомнительным вкусом!..»
Но и «сомнительный вкус» вскоре оказался не таким уж сомнительным.
– В знак протеста я ношу оранжевые гадости! – спустя четверть часа заполошной беседы поведала мне леди Роза. – Назло врагам! Пусть их трясет от жуткой безвкусицы! Ведь запрета на выбор платья здесь нет... Доктора и Бесли, увы, мой дикий наряд нисколько не задевает. Зато катальщиц – свертывает в коврики от бессильного гнева...
Да, действительно! Белобрысые стервы обходили леди Розу бочком, опуская хищные взоры!
«Где бы и мне найти оранжевую шмотку?» – озадачилась я.
Понадобилось бы сто листов бумаги, чтобы вкратце записать все истории леди Розы, которые она поведала мне, пока я жила в чокнутом приюте. Порой я втайне слегка жалела, что попалась на знании железного языка.
Леди Роза явно сочла меня кем-то вроде заговорщика из одной с ней элитной шайки.
Более всего меня терзал вопрос: «Если уж в новом мире существует мой железный язык, почему же тогда явно британское местечко, где я пребываю, озвучено не так, как следовало бы ожидать?!»
На третий день заключения мне удалось выманить из уст леди Розы более-менее приемлемый ответ.
«Ах, дочка! Неужели ты с вяза свалилась?! – Леди внезапно перешла на русский. – Всё так просто, так скучно. Сущие пустяки! Некоторые империи рушатся, некоторые – женятся. Круговорот мечты в природе, моя дорогая! Но мы с тобой – совсем иное дело, мы – стоики во времена смуты и смешений!..»