Я пришила невинную двойницу на место злодейки, чтобы, выходя на прогулки, не привлечь злобное внимание Бесли к отсутствию пуговицы.
Сапоги я, мотаясь по саду, пока что носила свои, заколдованные. Но для ночи побега леди Роза приготовила мне замшевые ботиночки, которые точно-точно не были подсадными, потому что их, по просьбе леди Розы, привезла в Кров ее дочь, герцогиня Гримпен де Трясс. Железная леди сдала ботинки – на сохранение, на сокрытие от магии Бесли, – сдала их в дремучий подвал Феля, забитый, кроме продуктов, и кучей никому не интересного старья.
Банкрот выцыганил у своей жесткой Ханны целых два фунта – соврав, что проиграл их в карты Тумцу-людожору. И храбро вытерпел поток поношений от экономной супруги.
Кошелек с внезапно-моими-деньгами тоже спрятали у вампира.
А я помаленьку затаривала подземное жилье Феля остатками мясной еды, умыкая с кухни как можно больше того, чем надо приманивать адских гигантских «щеночков», отвлекая их от преследования жертвы.
В один из вечеров Лотрифна протянула мне большую корзину. Я заглянула внутрь: там лежали десятки котлет. Судя по запаху, не первой свежести, но и не последней – тоже.
– Тратору! – бросила она.
– Спасибо, Лотрифна! – вымолвила я потрясенно. – О, небеса! Спасибо!
Значит, кухарка знала! Не ведаю, от кого и почему. Но она знала о подготовке побега!
На мое «спасибо» Лотрифна лишь улыбнулась и кивнула.
И отошла от меня, чтобы разложить куски рыбного пирога по психо-плошкам.
Я, не утерпев, подбежала к поварихе. И обняла ее, как родную. Крепко-крепко!
Ох! Мои руки прошли сквозь ее ребра!
Так вот почему никакая кухонная грязь не приставала к Лотрифне надолго! Всё лишнее с нее – словно бы самоиспарялось. А я-то, дурочка, не обращала на то ни малейшего внимания.
– Ты – такая добрая, белая... Зачем ты здесь? – спросила я.
– Тсс!.. – Блондинка сморщила пухлые губы, сложив их трубочкой. Так делают дети, чтобы насмешить взрослых. – Не могу иначе...
– Почему? – выдохнула я.
– Привычка! – призналась кухарка, тяжко вздохнув.
И тут в поварню вторглись мелкорослые мегеры со своей чумной каталкой.
Мы с кухаркой умолкли, начав уставлять каталку яствами...
Впрочем, продолжу-ка я – о плане...
Бежать стоило лучше – в предрассветный час. Чтобы, в случае погони, наткнувшись на запертую дверь часовни, не слишком долго торчать стойчком у креста, созерцая проклятые рожи врагов-поимщиков.
Идти в город пешком мне, в конце концов, отсоветовали. Мало ли что случится!
Куда лучше: переложить заботу о транспорте на чуткую совесть блаженного! Мне проще – сразу проехать до Фант-хоти-спита, где, по словам леди Розы, вряд ли когда видали нечистую силу.
«Премилое местечко, дочка! Я бывала там в юности... Чистенько и уютно... Одна беда: трактирщик спаивает заезжих кленовой бродиловкой... А местные – разумные люди! – почти не пьют...»
Толстяк сомневался, что успеет и приставить лестницу к моему окну, и удрать от оборотня, если тот вдруг отвлечется от вампирских котлет. Потому леди Роза позволила мне – «В безвыходной ситуации – не до условностей, дочка!» – позволила мне вылезти из окна комнаты мужчины Мандера.
Стараниями старых дев каждый в приюте знал, что я нередко наведываюсь к банкроту. И потому, если какие-нибудь злыдни заметят меня входящей в его дверь, то подумают вовсе не о побеге. Иной раз подмоченная репутация способна оказать ее владелице дружескую услугу!
Леди Роза, скрепя сердце, признала: слухи о распущенности Марты – не особо страшны этой самой Марте. Кто же в приличных кругах внешнего мира станет прислушиваться к бредням психушки?!
Фель, правду сказать, жутко истрепал мои нервы горькими воздыханиями о нашей скорой разлуке. Чтобы отвязаться от вампирского нытья, я бездумно пообещала ему: «Если устрою свою жизнь – заберу тебя в свой личный подвал!» Поразительно: Фель тотчас поверил! Надо же, какими доверчивыми бывают вампиры!
Сластолюбивый банкрот оказался на редкость толковым помощником. За несколько дней, весьма неспешно бродя по саду, он осмотрел и ощупал всю ограду. И выбрал для меня Лучшее Место Для Побега – самое удобное, на его взгляд, и самое близкое к центральной дорожке, ведшей на волю.
С тревожным нетерпением я ждала новолуния, ежесекундно волнуясь: а ну как, меня тут выпьют прежде, чем наступит время пустой молчащей луны?!
Но мудрость, общая для самых разных миров, гласила: «Поспешишь – людей насмешишь!» И я не собиралась больше радовать своей поспешностью катальщиц или каких-то иных злодеев!