Так я ему и поверила! Вот ведь – прохвост! Славно врет, хотя и краснеет!
Но я сделала вид, что поверила. Ведь леди в хороших романах всегда так делают: всему верят.
Гордо выпрямившись, усиленно копируя светские повадки леди Розы, я позволила незнакомцу поцеловать мне ручку. Счастье, что ржавчину с ладоней я успела оттереть еще до того, как собралась убиться!
А поток горячих извинений спасителя я приняла с весьма холодной вежливостью.
В общем, впечатление я произвела на незнакомца – само выгодное. Для меня.
А сам спаситель пришелся мне очень и очень по душе...
Сладкоголос. Не стар. Одет богато – замшевые башмаки, бархатные штаны, атласная рубашка и бархатная безрукавка. Вся одежда, даже пуговицы на ней, – темно-вишневого цвета. Человек со вкусом! И, надо полагать, с деньгами.
Лицо квадратное, но смягченное волнами синевато-черных волос – довольно длинных, до середины шеи.
Нос – греческий. Глаза – большие, нежные. Тело – крепкое, хотя слегка полноватое. Самую чуточку. И стройные ноги – ах! – не хуже, чем у французского короля-солнца!
В общем, весьма пригожий барин в самом расцвете сил.
Разговор наш потек благоприлично и скучно...
Кучер вытащил из ближайшего колодца ведро с водой. И напоил свою лошадь и чужого коня...
– Вы забыли представиться, сударь! – напомнила я, уже заимев корыстные виды на нового знакомца. Раз уж сам сэр Случай подкинул меня брюнету...
– О, небеса! Такая неловкость, право! Как вымолить прощение за глупость?! – смутившись, принялся оправдываться брюнет. – Имею честь представиться леди Марте Ронс! Я – маркиз Рашорш, единовластный владелец поместья Рашорш-Фонтьер!
Я ахнула. Маркиз просиял. Он вообразил, что меня сразил его титул. Или – поместье.
О, нет! Меня сразило воспоминание о его невесте. О белой леди, которая, кажется, помогла мне бежать. Но своего-то – явно неверного – жениха она собиралась прибрать к своим прозрачным рукам, то бишь – на тот свет.
– Я, кажется, слыхала, что вы, маркиз, были обручены, – придя в себя от изумления, начала я прощупывать почву. В пустой надежде, что этот маркиз – совсем другой маркиз; тезка бедолаги. – Соболезную! О, как трагично!
Маркиз потупился и вздохнул.
– Значит, вы из светского круга, – проговорил он. – Странно... Ни одежда... Ни прическа... Лишь претензия... О, простите!..
Я отлично поняла его неприглядную мысль. И обиженно отвернулась. И направилась к Белянке.
Как выяснилось через пару минут, упомянув о бывшей невесте я загубила свой шанс поймать жениха.
Маркиз чуточку поболтал о хорошей погоде. Дал монетку на чай моему кучеру. Поспешно распрощался со мной. И ускакал вперед в одиночестве. Если не считать пегого коня.
Хуже того. Когда мой шальной фортель вскоре нагнал коня маркиза, всадник направил своего пегого в смешанный лес – на неширокую тропу, годную для коня, но – не для повозки.
– Первый маркиз – комом! – вздохнула я. – Нечего на маркиза пенять, если нет ума! У самой! В другой раз, мисс Марта, не болтай лишнего!
Вскоре я утешилась тем, что маркиз – вряд ли долго протянет. Белая невеста, судя по ее способности уболтать даже блаженного, – девушка с характером. А она вроде бы хочет выйти замуж даже после смерти!..
– Первый блин – комом, первый маркиз – не искомый! – еще разок подбодрила я себя.
Несмотря на неудачу с ловлей жениха для Марты, поездка удалась.
До нужного синего домика Фортиссимо довез меня целой и невредимой. Часы кучера, следовательно, оставались пока что при нем.
– Не хочу тут засветиться, мисс Марта! Уж извиняйте! – пробурчал кучер смущенно. – Я, значит, ждать стану – вон там, в трактире! Видите, где пьяные шумят?.. И, коли старушка-то вам от дому откажет, так вы ко мне пойдите! Я до вечера там погуляю. Да посплю маленько. И отвезу вас тогда, куда святой отец повелел. В запас... А коли бабушка не откажет, так я и без вас к ночи прочь уеду...
Кучер сунул мне в руки мои вещички. Принял оплату. И, развернув фортель в сторону трактира, который мы миновали, подъезжая к синему домику, упылил по широкой деревенской дороге...
Заборчик – аккуратен и невысок. Садик – мал и ухожен. Тишь да гладь – благодать!
Гостевой мой домик с любопытством смотрел на меня пятью окошечками. То был славненький домик, напоминавший детскую игрушку – яркое хрупкое жилье для красивых куколок.
Или – яркую картинку из сказки. Из очень старой сказки. Из очень недоброй. Ой!