Я не отдавала себе отчета, что меня окрыляет не столько атмосфера Фант-хоти-спита, сколько моя собственная влюбленность.
Мне думалось: сударь Томас, хотя и староват для меня, но – вполне удачная партия, ведь он – богат. Мне казалось: я рационально подхожу к теме моего возможного замужества. Мне думалось, мне казалось... Но то был лишь самообман железной девочки из железной семьи...
Правда, леди и сэры, состояла в том, что я влюбилась! Глупо, быстро, сильно! Совсем не осознавая, насколько – сильно!..
– Не ходите, леди, по лесу гулять! – вопила я задорно, чувствуя себя очень легкой и очень счастливой. – Слышишь, Миффи?! Ау-у-у! Ау-у-у! Ха-ха-ха!.. Тут в лесу – вампиры, львы и крокодилы! Не ходите, дети... Нет! Леди! Не ходите, леди, по лесу гулять!
Какие-то синенькие пташки шныряли меж зелеными ветками лиственного леска. Какие-то оранжевые рыбки метались в искристом голубом ручейке, бежавшем между рябинок. Какие-то ласковые звуки манили меня нежным: «Эхо-о-тэ-э-э-эхо-о-тэ-э-э!..»
Мечтая о крыльях, я бегом припустилась на чей-то зов, принявши его за пенье неведомой птицы...
Метнулась наискось по луговой зелени серая тень. Заяц ли?! Миффи отвлеклась от меня, бросившись вслед за тенью...
Посреди леска лежало озерцо. Под яркими солнечными лучами оно казалось золотым щитом античного героя. Вода озера совсем не двигалась. Вокруг благоухали летние травы – полевой аромат вскружил мне голову.
– Эхо-о-тэ-э-э-эхо-о-тэ-э-э!.. – позвало меня озеро.
Я зачарованно пошла на зов – к золотой и мертвой воде. Я склонилась над водным щитом. И ад разверзся.
Мертвые желтые воды – будто раздвижные дверцы! – разъехались в стороны. Внутри озера зыбилась кофейная тьма. Багровые шаровые молнии метались в ней – и лопались. Искры летели салютом – и тонули в гудевшей бездне.
Лиловые чешуйчатые руки рванули меня, повлекли в глубины озера!
Я даже не успела вскрикнуть.
Позади раздался дикий вой – похожий на вой вервольфа в саду психушки.
Нечто втянуло меня в кофейную тьму. Память моя потухла.
– Эхо-о-тэ-э-э-эхо-о-тэ-э-э!.. – прошептало мне в правое ухо непонятное существо.
То была лиловая русалка. Лицо ее слегка походило на человеческое. И шея – на шею. А тело было лишь толстой овальной рыбой с коротким широким хвостом. Длинные руки – все в чешуе. Вместо кистей и пальцев – лиловые ласты.
– Эхо-о-тэ-э-э-эхо-о-тэ-э-э!.. – повторила чудо-рыбина с женским лицом, украшенным слипшимися черными космами. – Эхо-о-тэ-э-э-эхо-о-тэ-э-э!.. Злого тебе прибытия, жертва моя!..
– Ничего не помню... – с трудом выговорила я, сплевывая воду на черный мраморный пол. – Где я? Кто я?..
Подробности того страшного похищения мне рассказала позже леди Матильда. Сама же она узнала ту чудовищную историю от Миффи.
То, что я уцелела в ластах лиловых русалок; то, что я выжила там, в кофейном аду, – объясняется только тем, что Миффи храбро прыгнула в проклятое озеро вслед за мною. Только ее старания спасли меня – старания доброй мохнатой собаки, которая оказалась настоящим водяным нырвольфом!
XXIII. Плюс два года
XXIII. Плюс два года
Адски ломило грудь. В носу и в горле царило едкое жжение. В голове, как бы под слоем ваты, стрекотали жуки-трещалки.
Мысль «Ткацкие станки? Фабрика, что ли? Ткани в цветочек?» – та мысль покрутилась синим тюльпаном перед моим внутренним взором. И сгинула в никуда.
С трудом разлепив веки, я смутно различила незнакомую физиономию, нависшую надо мною. Чуть позже, немного придя в себя, я поблагодарила деревенского паренька за помощь.
– Да эт-т-т не я, мисс! – отмахнулся рыжий подросток. – Я-т-т тока воду из вас повыбил! А из пруда-т-т стоклятого вас Миффи сама наземь вынула!
Еще не очень-то хорошо соображая, сначала я поняла только одно: лиловых русалок рядом нет – о-о-о, какое счастье!
Покачиваясь от слабости, я кое-как села на жидкой травке.
Я, Миффи, паренек и его живой поросенок на веревочке – мы находились у кромки леса, под защитой молоденьких дубков. Озеро золотилось вдали. Лужок мирно подремывал под полуденным солнышком.
Напрягши память, я выудила из нее сильно размытые картинки недавнего колдовского утопления. Так порой, содрогаясь, припоминаешь приснившийся кошмар: вроде бы – мало деталей, всё смутно; но лютый страх всё еще сотрясает душу...
Черный мраморный пол. Светло-коричневая дымка. Лиловые рыбины водят вокруг меня хоровод, мелодично выдыхая: «Эхо-о-тэ-э-э-эхо-о-тэ-э-э!..»