Но Бесли зовет вампира по имени. А доктор тоже любит свежую кровь...
Какое счастье, что в детстве я любила читать про Алису в Стране Чудес! Та девочка могла положиться только на саму себя! И в ту первую ночь ужаса я немо кричала «Спасите!» только самой себе...
Мы беседовали до рассвета. Я заговаривала вампиру подгнившие клыки. А Фель жаловался мне на судьбу. Впервые за долгие годы он понял, что кому-то можно пожаловаться!
Кстати, судьба его оказалась той еще стервой.
Вампиром его случайно сделал старший брат: попросил дружка помочь отвадить Феля от девушки, в которую были влюблены оба брата. Речь шла о простой драке на ножах. Но у того дружка-головореза нашелся знакомец-вампир, твердо решивший помереть.
А надо вам знать, что умирать вампиру – непросто. Надо или терпеть адские муки, часами торча на ярком свету. Или идти на гильотину, или прыгать в костер – тоже кончина не из приятных. Или же завербовать в свои ряды десяток новобранцев и самолично их инициировать.
Феля насильно заразил вампиризмом тот престарелый самоубийца. А девушка так и не досталась подлому брату. Нет, Фель не высосал кровь из своей невесты в припадке отчаяния. Она сама повесилась с горя...
К утру я по уши погрузилась в страшную жалость и черную печаль. Что же это за мир такой, в котором невольно жалеешь вампира?
– Что это за мир? – поинтересовалась я вслух, укоротив вопрос.
– Наш-то? А... – Моим носовым платочком вампир отер свои горючие слезы. – Наша страна – Офширно... А кровь из брата я выпил, да-а... – признался он, шмыгая носом. – Всё, пора в гроб. Пока, Марта!
И Фель заковылял к потайной двери, замаскированной под боковину печки.
V. Преступный сговор
V. Преступный сговор
Мне до жути хотелось спать. Но у меня возникло подозрение: стоит мне заснуть – и больше ничего «до жути хотеть» мне уже никогда не придется!
Мельком глянув в окно: светает; ах, как нескоро минула ночь! – я сосчитала семь невидимых овец, чтобы дать Фелю время отойти подальше.
Затем активно потопталась на месте: убедилась, что белые тапочки – бесшумны.
Нащупав пальцами и подцепив железную скобу в том месте «печного бока», где его прихватывал вампир, я осторожно приоткрыла потайную дверцу. Заглянув внутрь, я обнаружила то, что и ожидала. То есть – ничего, кроме густой отсыревшей тьмы.
Отбросив мысль о свече – пламя могло выдать мою ночную вылазку; и понадеявшись, что завтрак в доме безумия подают не в первых лучах зари – и мне удастся вернуться в комнату до прихода Бесли, – я протиснулась в лаз. И, скользя правой рукой по стене, со скоростью улитки потащилась неведомо куда.
То был неширокий коридорчик – моя левая рука дотягивалась до второй стены. Сквозь тапочки мои стопы не чувствовали неровностей пола. Вероятно, пол был земляной. Сырость стояла лондонская, однако на моей руке, невольно подчищавшей стену, скопилось не так уж много влаги.
Нельзя сказать, что я шла наугад. Угадывать, судя по моим ощущениям, было нечего.
Легчайший сквознячок веял мне в лицо. Хорошо, что я, опасаясь, что дверца захлопнется, зафиксировала ее приоткрытой при помощи свернутого валиком полотенца. Сквознячку было куда дуть. И благодаря ему я не очень волновалась о конечной цели вамп-похода.
Куда бы ни утопал мой вампир – я иду следом, потому что все органы чувств подсказывают: дорожка здесь – всего лишь одна!..
Через пару минут замедленного передвижения мое сердце ойкнуло: вблизи раздался густой насмешливый голос Бесли!
Я замерла.
Просвета не было. Но холодный мокрый воздух остро запах гнилыми яблоками и проросшим картофелем.
– Так ты говоришь, кровь девчонки – гнилая? – вопрошала надзирательница. – Неужто так уж и вспучило?
– Слышь, Бесли! – возмущенно хрипел Фель. – Мало того, что ты меня моришь голодом, так еще и не врубаешься, когда я тебе нормальным языком говорю: больна девчонка, нельзя ее сейчас трогать! Откормите ее сперва, что ли! Тощая и больная – какая еда?!
Я задрожала – то ли от холода, то ли от негодования...
– Сколько ты отпил, дурень? Каплю? Две? – уточнила Бесли.
– Да я ее только понюхал! У нее даже пот – как змеиный яд! – возмущенно-жалобно проскулил Фель. – Едва не блеванул.
– А она – что? – зловеще поинтересовалась Бесли.
– А что – она? – настороженно спросил вампир.
– Что Марта сказала, когда тебя подловила? Чего она не орала-то?
Я стояла, затаив дыхание. И радовалась, что не взяла свечу.
– Так это... Так она вдруг проснулась, значит... Ну, и на меня поглядела... А я сказал, что я вроде как санитар при психушке. И проверил ей пульс, – пролепетал Фель.