– Так о чем же вы задумались, милая? – повторил адвокат, когда Фель умолк.
Я озиралась, ища что-нибудь новое, чтобы сменить тему и не отвечать на опасный вопрос.
– А где наши лошади?! – испугалась я, обнаружив, что ни Ленивки, ни Радуги нет у того куста, к которому мы их недавно привязали.
– Ускакали домой, Марта! Испугались воя Вампурика – и удрали! – весело сообщил мистер Тимати. – Я не стал им мешать... Но мы-то с вами – храбрые!
Я принялась старательно ворчать, что Ленивка – вредина и упрямица, что она всё делает мне наперекор, что ее, дуру трусливую, за побег надо бы взять – да и скормить Вампурику!
Адвокат отвлекся, позабыл про свой вопрос. Принялся оправдывать трусость лошадей, впервые в жизни услыхавших крошку-оборотня.
А я, кивая жениху и поддакивая, вновь призадумалась: «Так или иначе, но глупая мечта у меня – есть! Как странно: я так долго не могла ее вспомнить!.. Я стою на балконе, прижимаю к себе Соса. Котик пахнет молоком... А внизу – узкая ладья плывет по широкой реке. А в ладье – загадочный царевич... Из сказки... И он совсем-совсем не был похож на сэра Дракса... Да, да! Не был!.. А еще, после... Ландо с королевой – цвет золота, цвет сирени! И лорд – рядом! Такой загадочный – черное, белое, золотое! Рыжеватый, сероглазый царевич!.. Цена проклятья? Нет! Из-за висельника? Чепуха! Тень мне приснилась! Да, видимо... Я увидела бомбиста во сне – и только! Нет на мне никакого проклятья!.. Мне так кажется... Я права!.. Да?.. Ведь – да?..»
А тем временем лиловая Ладья Мечты скрылась из виду. Предрассветный сизый туман пополз по лесу. Я, Фель и Вампурик пошли домой, спать.
Адвокат проводил нас до особняка. Убедился, что мои глупые лошади спрятались в конюшне. Сел на своего собственного вороного – и галопом отправился в «Фишку». Или еще куда-то. Я прослушала – куда.
Фель заперся со щенком в будке Миффи – дожидаться солнышка, чтобы в его лучах препроводить нашего цыганенка в детскую – на второй этаж, к нянюшке, к молоку с печеньем.
А я обнаружила на своем ложе Миффи, стонавшую от боли и от обиды: ее покусали, а вдобавок ее бросили – одну, надолго!
И я собственноручно сделала ей в утешение новую перевязку – раньше срока. И лично принесла ей из кухни миску с макаронами по-флотски. И даже разрешила есть прямо в кровати. И расчесала черепаховым гребнем шерсть страдалицы, вконец испортив покрывало.
А пока я ублажала Миффи, перед моим мысленным взором неотступно стоял неотразимый Златокаск – горделиво стоял в Ладье Мечты, столь метко названной сэром Драксом «звездой нечаянных грез».
XLIII. Красные паруса
XLIII. Красные паруса
Цыганская кибитка остановилась в дюжине метров от въезда в мой двор. Мы с Миффи привстали на цыпочки и вытянули шеи, чтобы высмотреть с фальшивого балкона: нашествие скольких цыганок грозит нам? Однако кучер в широкополой черной шляпе завопил, мохнатая пегая лошадка дернулась с места; кибитка тронулась и, отчаянно дрожа и скрипя, повернула обратно, прочь от нашего с Миффи дома.
– Пронесло! – облегченно выдохнула я.
Когда мне было пять лет, цыгане украли Андрюшку. Сама-то я запомнила тот случай смутно, зато о нем часто рассказывали мои родители.
Мы все – двойняшки с родителями – гуляли как-то раз, осенью, в красивом привокзальном парке. Красная тележка с морозилкой, набитой пломбиром, подкатила к нам. Мама отказалась ублажить меня с Андрюшкой сладкими ледышками, потому что «мороженое – только для лета».
Я смирилась, потому что дул холодный ветер, а из носов у нас – текло. Андрюшка расхныкался. Родители бросили нытика «на произвол судьбы»: мама презрительно фыркнула, папа подхватил меня на руки – и все мы скрылись за углом ближайшей беседки. В воспитательных целях.
Результат нас поразил: спустя минуту безнадзорный Андрюшка пропал! Случайная старушка дала показания: к печальному малышу подбежала цыганка с пломбиром в руке – и утащила ребенка в табор.
Родители помчались к милиционерам. Те всполошились. И срочно перекрыли вокзал. Отправку поездов задержали. Андрюшку вскоре изъяли из вагона, битком набитого цыганами.
Родителей потрясло, что цыган отпустили с миром. Милиционеры пояснили, что в таких случаях задерживать виновных – бесполезно. Ведь сородичи-свидетели всегда подтвердят в участке: ребенка табор нашел только что; и как раз, и вот-вот цыгане собирались сами отвести и сдать малыша в милицию.
«Успели, гражданочка! Повезло!» – сказал милиционер моей маме, вручая нам Андрюшку. Того живого дядю-Стёпу-из-стишка я запомнила ярко: выше папы на две головы, с широченной, счастливой улыбкой.