Заметив наблюдающего за ними генерала, связисты поспешно ретировались из аппаратной и быстро растворились в глубине узких штабных коридоров. Баташов не стал докладывать об этом курьезе даже Бонч-Бруевичу. Он понимал, что воспроизведенный вольноопределяющимися стих – меньшее из зол и не идет ни в какое сравнение с пораженческой болезнью, охватившей высших военных чинов империи, положившей начало невольному зарождению в глубине их сознания предательству, не только по отношению к императору, на которого они хотели свалить всю свою некомпетентность, но и к Отечеству. Они в полной мере, может быть, еще не осознавали этого, но их дела и поступки говорили сами за себя.
Эти мысли все чаще и чаще приходили в голову контрразведчика, особенно после страшного провала Нарочской наступательной операции. Единственно, что хоть немного утешало его, то это незначительные по сравнению с другими армиями потери. Ведь немцы, явно введенные им в заблуждение о том, что наступления на участке Северного фронта не будет, так и не успели укрепить свои позиции и сопротивлялись не так упорно, как на участке соседей. Продвинувшись вперед на два километра и преодолев основную линию обороны врага, наступление пятой армии приостановилось лишь из-за нехватки боеприпасов для артиллерии и весенней распутицы. Находившийся во время операции в одной из ударных дивизий подполковник Воеводин с болью в голосе поведал Баташову о том, как дружно атаковавшие противника пехотные полки шли вперед до тех пор, пока их поддерживала артиллерия. Но, как только орудия замолчали, первая и вторая линия атакующих под массированным пулеметным огнем залегла прямо в грязи и воде. Поднятые лишь угрозами и уговорами унтер-офицеров и прапорщиков пехотинцы, пользуясь пробитыми артиллерией немногочисленными проходами, рванули вперед, но противник успел пристрелять пулеметами эти неширокие «коридоры смерти». Начатая успешно атака захлебнулась. Только в результате ночного штурма пехоте удалось ворваться в окопы противника и в штыковом бою быстро очистить от немцев все три их линии обороны. Немцы спешно отступали, и можно было у них на плечах наступать дальше, но от главнокомандующего фронтом генерала Куропаткина пришел приказ: «Укрепиться, окопаться на захваченных участках и удержаться во что бы то ни стало». Низкая местность, где наступала дивизия, от разбушевавшейся вдруг весенней распутицы превратилась в сплошное болото. Немецкие окопы сплошь залило водой, они стали не укрытием, а гибелью. Чтобы хоть как-то выжить в таких условиях, солдаты устраивали брустверы из трупов. С приходом ночи мокрые насквозь люди начинали замерзать. Из-за того, что дороги превратились в потоки грязи, снабжение боеприпасами и продовольствием прекратилось. Поступил приказ вывести людей обратно на сухое место. Так бездарно закончилась для Северного фронта Нарочская наступательная операция…
Единственной отдушиной в атмосфере всеобщего уныния, наступившего в штабе, стало для Баташова письмо Аристарха, доставленное вечерней почтой. Сын после излечения в госпитале и отпуска, проведенного с молодой женой в их Белгородском имении, стоял на перепутье. О своем втором ранении, полученном во время очередного партизанского рейда, он не писал. Об этом Баташов узнал чисто случайно, просматривая «Русский инвалид». В небольшой заметке с Юго-Западного фронта говорилось о блистательно проведенном в глубоком тылу неприятеля партизанском рейде, в результате которого была уничтожена вражеская тяжелая артиллерийская батарея, которая периодически обстреливала позиции кавалерийской дивизии, разрушая даже трехнакатные землянки и конюшни. За свои подвиги командир партизанского кавалерийского отряда штаб-ротмистр Аристарх Б. представлен к высокой награде. Сопоставив местность, где проводился рейд, а также имя и инициалы, Баташов сразу же понял, что герой этот не кто иной, как его сын. Позвонив своему коллеге по Юго-Западному фронту генералу Дитерихсу, он узнал подробности. Оказалось, что Аристарх выполнял особое задание генерал-квартирмейстера по уничтожению разведывательно-диверсионной группы, которая перед засылкой в тыл войск Юго-Западного фронта проходила подготовку в горном приднестровском селении, затерянном в Прикарпатье. После выполнения основного задания, партизаны обнаружили позиции дальнобойной артиллерии и внезапной атакой уничтожили артиллеристов и повредили все пушки…