– Да, сэр, – услужливо поддакнул Нокс, – царь в военном деле представляет пока что неизвестную величину: его военные дарования и знания доселе ни в чем и нигде не проявлялись. Насколько мне известно, самым значительным вкладом Его Величества в развитие Российских вооруженных сил после поражения в войне с Японией было восстановление былой мощи Военно-морского флота, который бездействует сегодня в Рижском и Финском заливах Балтики.
– Вы правы, сэр, русский царь отнюдь не Наполеон, – с сожалением изрек посол. – А что вы можете сказать о начальнике штаба Ставки Алексееве?
– Генерала Алексеева могу характеризовать, как человека, стремящегося вникать в ненужные командующему такого ранга мелочи и неспособного быстро принимать решения… Он привык брать на себя решительно все и при разработке планов военных операций от этого страдает прежде всего общее руководство войсками.
– Тоже не Кутузов, – самодовольно перебил разведчика Бьюкенен. – Для нас, кто бы ни стоял во главе Ставки, лишь бы русские побольше германских корпусов на себя оттягивали. Говоря о Восточном фронте, начальник Генштаба сэр Арчибальд Меррей недавно представил Военному кабинету доклад, из которого следует, что у Германии есть всего лишь два выбора: остановиться в своем восточном наступлении на Висле, зафиксировать достигнутое и быстро повернуть на Запад или постараться продолжить наступление и достичь стратегически важной Двины.
Второй вариант отвлекает от Запада немецкие ресурсы на значительно более долгое время и объективно нам более желателен. Меррей категорически против авантюр, типа дарданелльской, и поисков «ахиллесовой пяты» центральных держав. Он за концентрацию всех ресурсов на Западном фронте. А вот если немцы остановятся на первом варианте, то я боюсь, что и русская армия перейдет к позиционной войне, тем самым давая противнику возможность перебрасывать свои корпуса на западный театр военных действий. А это не есть хорошо…
– Но не будем ломать форму вашего доклада, сэр, – промолвил посол, после небольшой паузы обратившись к Ноксу, – и потому сначала я бы хотел услышать об экономическом и политическом положении в России на основании последних агентурных данных.
– В ходе предпринятой правительством так называемой «мобилизации промышленности» многие частные заводы приняли государственные заказы на производство военной продукции лишь с единственной целью – получить дополнительную рабочую силу и топливо. Как и следовало ожидать, никто из них так ничего и не сделал по этим заказам, – начал свой доклад генерал, – все это время заводчики вместо того, чтобы наращивать производство боеприпасов и оружия, использовали рабочих и предоставленное им в рамках государственных программ топливо для выполнения выгодных частных заказов. Как результат этого, производство винтовок и боеприпасов упало. Казенные и частные предприятия производят менее тысячи винтовок в день, в то время как ежедневные потери винтовок русской армией почти в пять раз больше. Артиллерийский департамент заказал девять тысяч пушек, а получил только восемьдесят восемь. Один из крупнейших оборонных заводов России – Путиловский производит теперь в пять раз снарядов меньше, чем выпускал до секвестра предприятия. Резидентура в Петрограде информирует, что произошла смена руководства завода, откуда напрочь изгнали немцев, а на их должности назначили совершенно неквалифицированных русских…
– И что же правительство? – спросил посол.
– Недавно, выступая на заседании Совета министров, руководитель военного ведомства Поливанов заявил, что верит «в необозримые пространства, непролазную грязь и милость Святого Николая Чудотворца, покровителя святой Руси». Остальные царские министры считают, что поскольку Россия в связи с обширностью территорий и недостаточно развитой сетью дорог плохо управляется, то не может в полной мере использовать свои обширные природные ресурсы для ведения войны. Поэтому, по их мнению, практически все военное имущество должно поступать из-за границы…
– Но неужели они не понимают, что наши ресурсы и наши поставки ограничены и нашей единственной целью является оказание помощи, а не полное обеспечение русской армии оружием и боеприпасами? – возмущенно пробасил Бьюкенен.
– Промышленники просят поставить из Англии кроме оружия и боеприпасов еще и всевозможные стратегические материалы, включая сталь, которой раньше Россия вполне была способна обеспечить себя сама. А Поливанов сразу же после вступления в должность запросил у нас шестнадцать 60-фунтовых орудий, тридцать две 6-дюймовые гаубицы, четыреста 4,5-дюймовых гаубиц, 8 тракторов, более 600 грузовых автомобилей и даже 1300 повозок со всей упряжью. Поставки осуществляются в Архангельск своевременно, но грузы из-за дезорганизации и неразберихи, которая царит на железной дороге, приходят несвоевременно. Наши гражданские моряки рискуют жизнью, доставляя в Архангельск военные грузы, а русские даже не пытаются ускорить их транспортировку в войска. По информации нашего агента, инженера Архангельского порта, пароход добровольного флота доставил в порт 140 вагонов пороху для армии и уже три дня стоит на рейде. Почему? Неизвестно. Вагоны готовы, люди ждут, вскрыты люки, но уполномоченный Главного артиллерийского управления заявляет: «Грузить в вагоны порох нельзя, ибо неизвестно куда отправлять груз». – «Да ведь вы две недели тому назад знали, что придет пароход и привезет груз». – «Да знал, но Петроград на наш запрос молчит и не дает назначения грузу». Пароход «Тородаль» пришел в Архангельск. На нем 5500 тонн селитры – весьма нужный и срочный для военных заводов груз. В течение 16 дней никто в порту не знает, кому именно адресован пароход. Подобные факты весьма ярко иллюстрируют работу русского Военного министерства, облепленного со всех сторон немецкими шпионами и русскими мздоимцами. Это и понятно, ведь транспортировка военных материалов доверена таким прогерманским фирмам, как «Дейтрих Гейдеман», «Гергард и Гей», «Книпп и Вернер», «Мартенс», «Плюйм-Окс» и многим другим, которые, пользуясь поддержкой чиновников военного ведомства, всячески тормозят и путают дело снабжения. Нередки случаи, когда один пароход привозит пушки, а другой – замки от них. На один участок фронта идут пушки, а на другой – замки. В порт доставлена подводная лодка, а ящик с аккумуляторами и камерами для сгущения и сжатия воздуха бесследно исчезли. И как результат такой транспортировки военных грузов – в портовых складах скопилось миллион ружей, восемь миллионов гранат, триста самолетов, 650 авиационных моторов, два с половиной миллиарда патронов и не менее 700 автомобилей. Кроме этого, ожидают транспортировки огромное количество так необходимой промышленности меди, свинца и алюминия, резины и угля. За всем этим необходим постоянный контроль, поэтому я прошу вас, сэр, освободить меня от обязанности надзора и связи в вопросах поставок военных материалов в Россию. Этим должна заниматься компетентная группа технических специалистов.