– Вахмистр, распредели фураж поровну, – распорядился штаб-ротмистр, – и пригласи ко мне фельдшера Серегина, да побыстрее, у охотников двое раненых.
Вскоре фельдшер уже делал перевязку горцам. Одному перевязал левую руку, задетую осколком, другому долго бинтовал иссеченную осколками спину.
– Где это их угораздило? – указав на раненых, спросил Аристарх.
– Прошлой ночью у селения Троповцы мы наткнулись на хорошо охраняемый склад. Решили узнать, что там хранится. Взяли беспечную охрану в ножи и, пользуясь темнотой, проскользнули на территорию склада. В ящиках, наспех прикрытых брезентом, оказались снаряды, наверное, на целый артиллерийский полк. Я принял решение уничтожит склад. Но как? И тут я припомнил случай из своего опыта на Русско-японской войне. Будучи в составе разведывательного дозора, который возглавлял поручик Николаенко, недалеко от линии фронта мы обнаружили подобный склад. Вот тогда-то поручик и показал мне, как можно подорвать снаряды, не имея с собой ни взрывчатки, ни запала. Он взял из ящика взрыватель, вкрутил его в снаряд и, подняв тот на самый верх штабеля, закрепил вниз головкой. Прямо под ним поставил ящик со снарядами. К верхнему ящику, удерживающему заряженный фугас, прикрепил веревку и, отойдя на сотню саженей, резко потянул за нее. Раздался оглушающий взрыв, и нас всех засыпало шрапнельными осколками, правда, тогда они уже были на излете. В общем, я поступил с тем складом подобным же образом, только немного не рассчитал. Веревка коротковатой оказалась, так что джигит, бежавший последним, получил небольшую порцию осколков. Но, как у вас говорится, – до свадьбы заживет. Так, Темир-Султан?
– Точно так, ваше благородие, – отозвался горец. – Только не рассказывайте односельчанам, что я в спину ранен, а то засмеют, скажут, что от немцев драпал.
– Слово горца, – торжественно словно о награде объявил Муса, – а чтобы в аиле тебя больше уважали, за подрыв склада представлю тебя к награде.
– Благодарю, ваше благородие! – обрадовался джигит и, накинув на бинты широкополый халат, направился как ни в чем не бывало к своему коню, чтобы, прежде чем самому подкрепиться, вдосталь накормить четвероногого друга.
– Утром второго дня я тоже наткнулся на склад, находящийся на северной окраине Тороповца. Но сколько мы ни пытались проникнуть за забор, у нас ничего не вышло, – с сожалением промолвил Аристарх. – То ли заметив наши приготовления, то ли что-то предчувствуя, охрана открыла огонь из пулеметов по открытому пустырю, где залегли мои гусары. Потом почти всю ночь освещала местность ракетами.
– Именно этот склад, скорее всего, мы и взорвали, – с гордостью воскликнул Муса, окинув своих джигитов победоносным взглядом.
– Поздравляю вас, прапорщик, – как можно душевней промолвил Аристарх. – За этот подвиг ваш полковой командир непременно будет ходатайствовать перед вышестоящим командованием о награждении вас орденом Святого Георгия 4-й степени.
– Благодарю вас, штаб-ротмистр, за такую высокую оценку наших действий, – явно смутился Муса, – но это слишком большая для меня награда.
– Но вы рисковали, – настаивал Аристарх, – и все обошлось лишь потому, что летящие осколки принял ваш богатырь-соплеменник.
– Нам с вами прежде всего надо выбраться отсюда, – неожиданно переменил щекотливую для горца тему прапорщик, – и сделать все, чтобы не получить заслуженные награды посмертно.
– Вы правы, – сдержанно ответил Аристарх, – прежде всего нам надо возвратиться. До вашего прибытия я наблюдал за противоположным берегом и пришел к выводу, что здесь самое удобное место для переправы. Переплыв реку ночью, мы можем по заросшей лесом лощине выйти к линии фронта в районе селения Шупарка. Это как раз участок вашей дивизии, и вам, наверное, хорошо известно, где лучше пересечь линию фронта.
– Я не раз уже пользовался этим путем, – ответил Муса, – только в одном месте нам придется прорываться с боем, – предупредил он, – австрийцы установили пулеметные точки по краю оврага, выходящего к линии фронта, поэтому нам лучше обойти овраг по лесу севернее и внезапно атаковать их на рассвете. Здесь самое главное – быстрота и натиск. Противник спросонья даже не успеет занять траншеи, и мы успеем проскочить. А там до наших – рукой подать.
– Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить… – задумчиво процитировал штаб-ротмистр графа Толстого. – А вот мы-то как раз про овраги-то и не забыли.
– Выходит так, – согласился Муса. – Но тем не менее прорыв будет нелегким. В прошлый раз я потерял двух бойцов и три лошади, – с сожалением добавил он.