– Михаил Дмитриевич и Евгений Евграфович, я знаю вас, как грамотных и решительных боевых офицеров. Скажите мне откровенно, что послужило первопричиной очередной болезни Николая Владимировича? – спросил Плеве.
– Мне кажется, у Николая Владимировича снова пошаливает печень, – нерешительно промолвил Бонч-Бруевич.
– А вы что скажете, Евгений Евграфович? – хитро прищурился Плеве.
– Я думаю, что у Николая Владимировича застарелая болезнь, – улыбнулся Баташов, – хронический страх поражения, которая постоянно преследует его, начиная с Лодзинской операции…
Услышав ответ Баташова, начальник штаба неопределенно пожал плечами, а главнокомандующий удовлетворенно хмыкнул.
– Премного благодарен вам за откровенное высказывание, – сказал он, окинув Баташова изучающим взглядом. – Я бы хотел, чтобы и дальше вы были со мной предельно честны.
– А болезненную реакцию у Николая Владимировича вызвала, скорее всего, моя неожиданная информация о том, что в районе Ковно формируется новый ландверный корпус, – добавил контрразведчик.
– Новый корпус? – переспросил Плеве. – Да этого не может быть! Давайте попробуем разобраться вместе, почему этого не может быть. А для этого поставим себя на место начальника Германского Генерального штаба Фолькенгейна. Во-первых, мобилизация юношей, годных к службе, в лучшем случае закончится весной. Так что пополнение следует ждать не раньше середины будущего лета. Во-вторых, германский военно-промышленный комплекс работает на пределе возможного, для того, чтобы обеспечить воюющие армии оружием и боеприпасами, так что снабдить всем необходимым новый корпус Генштаб просто не в состоянии, тем более, что все резервы почти в полном объеме были использованы во время их летнего наступления. Пожалуйста, возражайте, если у вас есть что сказать!
– По имеющейся у меня информации, корпус формируется из числа резервистов 2-го разряда, по каким-то причинам не призванных в армию раньше, – откликнулся Баташов.
– Но такие соединения трудно назвать полноценными, даже при условии, что резервисты будут полностью экипированы и вооружены. Практика показывает, что ландвер чаще всего используется в обороне, а не в наступлении. Согласны? – обратился главнокомандующий к обоим генералам.
– Я полностью с вами согласен, – не задумываясь, ответил Бонч-Бруевич.
– Все вроде верно, – согласился Баташов, – но тем не менее даже в таком виде – это немалая сила.
– А вы полностью уверены в том, что в указанном вами районе формируется этот корпус? Может быть, это просто хорошо организованная дезинформация?
– Нет. Дыма без огня не бывает. Люди, которые порознь представили мне эту информацию, и раньше добывали ценные сведения, и не верить им я не могу. Тем более что я проверил данные заграничной агентуры посредством аэрофотосъемки и путем разведывательного рейда в тыл противника. На фото видны дымы и сотни палаток, замаскированных камуфляжными сетями и ветками. Командир разведгруппы поручик Петюшенко по прибытии из рейда доложил, что указанный район тщательно охраняется. Попытка выкрасть часового не увенчалась успехом, разведчики были обнаружены и еле ноги унесли. В ходе рейда они обнаружили ответвление от основной железной дороги, ведущее в лес. За сутки, что разведчики наблюдали за дорогой, туда и обратно прошли три грузовых и семь пассажирских эшелонов…
– И все-таки я бы порекомендовал вам провести более тщательную проверку информации, касающейся новоявленного ландвера, – тоном, не терпящем возражений, промолвил Плеве.
После совещания Баташов долго сидел, задумавшись, то и дело перебирая лежащие на столе расшифрованные телеграммы агентов и аналитические материалы сотрудников, накопившиеся за последнее время, не понимая, почему его ценные, многожды проверенные данные о формировании нового ландверного корпуса вызвали у главнокомандующего сомнения.
«Что это – прозорливость умудренного опытом генерала или обычное предубеждение нового начальника, который, как „новая метла по-новому метет“?» – думал он, еще и еще раз прокачивая в уме имеющуюся информацию.
– Разрешите доложить? – оторвал генерала от мрачных мыслей штаб-ротмистр Свиньин. – Для дальнейшего прохождения службы к нам прибыл…
– Неужели так быстро Воеводина отпустили? – оборвал помощника Баташов.
– Точно так! – расплылся в радостной улыбке Свиньин. – Подполковник Воеводин собственной персоной.