– Успеем, ваше благородие, – ответил «ванька». – Ох и прокачу я вас!
Через четверть часа коляска остановилась у двухэтажного старинного здания, на флагштоке которого красовался Андреевский флаг.
Увидев армейского офицера, из бело-черной полосатой будки вышел часовой и засвистел в боцманскую дудку. На его зов сразу же прибежал полусонный матрос с тремя нашивками на погонах и удивленно спросил:
– Вы к кому, ваше благородие? Мне дозволено пропускать только морских офицеров и чинов штаба. Остальных только по распоряжению коменданта.
– Доложите, что штаб-ротмистр Свиньин прибыл на аудиенцию к адмиралу Непенину.
– К его превосходительству? – еще более удивился моряк.
– К его превосходительству, – подтвердил Алексей. – Доложите и поскорее.
Вскоре из штаба вышел мичман и не торопясь, вразвалочку направился к неожиданному гостю.
– Мичман Погодин, – представился он. – С кем имею честь?
– Штаб-ротмистр Свиньин.
– Адмирал вас ждет. Следуйте за мной.
Из информации, по крупицам собранной в штабе фронта, Алексей знал, что адмирал приобрел популярность не только на флоте, но и в войсках, прекрасной постановкой дела службы связи и сигнализации и, казалось, не имел никакого отношения к секретным делам разведки. Когда он обратился за разъяснением к Баташову, тот по большому секрету сообщил ему, что после гибели легкого крейсера германского флота «Магдебург» на камнях у маяка Оденсхольм русским водолазам удалось найти на дне рядом с кораблем труп шифровальщика, прижимавшего к груди свинцовые переплеты секретных кодов, которые и были переданы Непенину. Он-то и организовал перехват радиосообщений противника, благодаря которым фронтовая разведка своевременно получала и получает информацию о переброске немцами войск и боеприпасов морем на те или иные участки фронта. И вот теперь с этим легендарным адмиралом, который ему почему-то казался высоким и статным богатырем, Свиньину предстояло встретиться.
Когда Алексей зашел в адмиральский кабинет, то сразу и не заметил хозяина за столом, заваленым картами.
– Ваше превосходительство, штаб-ротмистр Свиньин! – громко доложил он взволнованным голосом в пустоту.
– Я хорошо слышу, голубчик, – негромко произнес адмирал, вставая и направляясь ему навстречу, – мне Евгений Евграфович говорил о вас.
Невысокого роста, отнюдь не богатырского телосложения, Непенин всем своим видом и мягким голосом сразу вызвал у Алексея доверие к себе.
Поздоровавшись за руку, адмирал, указав на груду карт, лежащих на столе, доверительно промолвил:
– Видишь, сколько работы. И над каждой картой подумать-то надо! Но ничего, – добавил он, – с Божьей помощью справлюсь. Но прежде хочу о вашей заботе узнать. Говорите не стесняйтесь, все останется между нами.
– Для выполнения особо важного задания мне необходимо в ближайшее время добраться до Швеции…
– Ну до самой Швеции я вас доставить не в состоянии, – задумчиво сказал адмирал, – а вот до порта Мариенхамн отправить могу и в самое ближайшее время. Туда по делам морской разведки идет наш самый быстроходный эсминец «Всадник».
– Ваше превосходительство, а как же я дальше с Аландских островов добираться-то буду.
– Думать надо! – по-отечески улыбнулся адмирал. – Выйдете из Ревеля завтра в семнадцать. Отсюда семь часов ходу до островов. Ночью, не привлекая ничьего внимания, пришвартуетесь в порту и пересядете на финский теплоход «Андромеда», который по расписанию к полудню прибудет в Стокгольм. А пока можете познакомиться с командиром корабля капитан-лейтенантом Чирковым Сергеем Александровичем, он как раз получает в штабе штурманские карты на предстоящий поход. Так что Бог в помощь.
– Я премного благодарен вам, ваше превосходительство, – искренне промолвил Свиньин, – и никогда не забуду вашу отеческую заботу обо мне.
– Вы же знаете, что у государя императора всего лишь два верных союзника – армия и флот. Так, что сам Бог велел нам помогать друг другу. С Богом, ротмистр, желаю вашему кораблю семь футов под килем.
– Честь имею! – Алексей повернулся кругом и строевым шагом вышел в коридор. Там штаб-ротмистра уже ждал мичман, который и познакомил его с командиром эсминца.
– Вы тот самый капитан, который спас «Баян» от взрыва и восстановил незапятнанную честь мичмана Сандомирского? – огорошил Алексея неожиданным вопросом Чирков.
– Ну, в какой-то мере, – смущенно ответил Свиньин, – я лишь выполнил свой долг.
– Мы все здесь выполняем свой воинский долг перед Отечеством, господин ротмистр, но не каждому из нас выпадает счастье спасти от поругания честь настоящего моряка, которым был мой лучший друг мичман Сандомирский.