– Вечный город становится все краше и краше, неправда ли? – обратился к Алексею незнакомец.
Слова «Вечный город» были основой пароля, в ответ Алексей должен был сказать что-то про Карла XII, но от волнения у него вылетели из головы все заготовки. Не дождавшись отзыва, незнакомец направился было к выходу. В отчаянии контрразведчик сказал невпопад:
– Карл двенадцатый… да это же ваш король…
Незнакомец остановился и, обернувшись к Алексею подтвердил:
– Это самый мудрый наш король, который заказал нам дружить, а не воевать с Россией.
– Вы «Чиновник»? – облегченно вздохнув, спросил Алексей.
– Да, – подтвердил тот, – как поживает господин Баташов?
– Евгений Евграфович передает вам большой привет и небольшой конверт.
– Спасибо за заботу. Конверт благодаря вам я уже получил по почте. Чем могу?
– Мне нужна ваша помощь в наблюдении за господином Омом, – Свиньин сразу же начал с главного. – Я подозреваю, что этот человек является двойным агентом. Все мои попытки обнаружить его вне дома и потом проследить не увенчались успехом.
Алексей без утайки рассказал о недавно полученных, похожих как две капли воды телеграммах, об агентах, исчезнувших неведомо куда в Стокгольме, а также о беспределе немецких спецслужб в Швеции. Запомнив адрес и словесный портрет Ома, швед откланялся. Но предварительно они договорились встретиться в воскресенье в полдень, в кондитерской на Дротнингатан…
На следующий день, выпавший на субботу, Алексей решил выполнить свое обещание и навестить своих стокгольмских родственников. Купив в кондитерской любимый тетушкин торт и букет оранжевых голландских тюльпанов, он нанял извозчика и приказал отвезти его на набережную к дому депутата Акселя Андерсона. Возница, сиплым от холода голосом, ответил:
– Яволь. – И нетерпеливо огрел застоявшуюся лошадку кнутом.
Пока повозка медленно катила к указанному месту, Алексей обдумывал, что же ему сказать тете, чтобы оправдать свое пребывание в Швеции в то время, когда все русские офицеры находятся на фронте. «Скажу, как советовал мне Иван Константинович, что нахожусь в отпуске по ранению», – подумал он, но тут же отбросил эту мысль, прекрасно понимая, что тетушка, получившая в Смольном институте благородных девиц еще и знания сестры милосердия, обязательно захочет взглянуть на то, как военные доктора залечили его рану.
Коляска уже приближалась к знакомому Алексею с детства двухэтажному каменному дому с небольшим палисадником, когда его вдруг осенило: «А что, если сказать тетушке, что я нахожусь здесь по хозяйственной части? Якобы прибыл для того, чтобы ускорить отправку кораблей с военными грузами, идущими транзитом через Стокгольмский порт в Россию. Я думаю, тетушке этого объяснения будет вполне достаточно. Ведь об этом при необходимости можно рассказать и тетушке Ольге из Копенгагена». – Явно довольный этой своей выдумкой, Алексей, расщедрившись, заплатил извозчику целых полкроны.
Несмотря на раннее время, в доме депутата Акселя Андерсона дым стоял коромыслом. Из кухни доносился требовательный голос тетушки и ароматный ванильный запах пампушек.
Дядюшка Аксель встретил Алексея в передней и сразу же потащил его в свой кабинет.
– У меня для тебя есть важное сообщение, – заявил он с порога. – Я боюсь, что тетушка, узнав, что ты здесь, уж точно не предоставит нам никакой возможности посекретничать.
В небольшом кабинете на втором этаже все было, как и прежде: стол красного дерева, на котором лежал все тот же кожаный бювар с золотыми буквами «А.А.» и стоял серебряный чернильный прибор в виде башни Биргера. У окна располагался коричневый кожаный диван с набором мягких подушек. Единственно, чем пополнился за последнее время кабинет, были электрический торшер с китайскими драконами, стоящий у стола, да примостившийся в дальнем углу сейф.
– Присаживайся, дорогой мой племянничек, – предложил Андерсон, плотно прикрыв за собой дверь и дважды повернув ключ. – Предстоит серьезный разговор.