«Столкнуть его, что ли, с набережной, – мелькнула у Алексея шальная мысль, – а что это даст? Все, что этот гад мог, он уже сделал, большего вреда нанести уже не сможет. Да и противник на него какие-то виды имеет. Может быть, оставить все как есть, и через него дезинформировать немцев? В этом качестве этот тип нам намного полезней, – заключил он, – надо организовать ему благодарственную телеграмму и премию за переданный им ценный документ, чтобы немцы были уверены в том, что русская разведка проглотила их наживку с формированием ландверного корпуса». С этими мыслями он, расплатившись и сказав яркий комплимент белокурой хозяйке, наигрывая про себя бравурный марш из оперы «Аида», направился в отель.
Поезд Стокгольм – Мальме отправлялся с вокзала Сентрален ранним утром, но, несмотря на это, тетушка Виктория пришла-таки проводить своего любимого племянника. После прощальных поцелуев Алексей долго еще махал ей рукой, пока перрон не исчез за поворотом.
– Небось любимая мамочка провожает? – с усмешкой промолвил высокий богатырского телосложения сосед по купе, когда Алексей вошел, потирая красные от холода руки.
– Кто же кроме матери может в такой мороз провожать? – решил поддержать соседа он. – Далеко ли путь держите?
– На край света, – снова усмехнулся сосед, – аж до самого конца, до Мальме.
– Ну что же, путь неблизкий, – кивнул головой Алексей. – К вечеру, быть может, приедем.
– Да-а, не раньше, – согласился сосед, разжигая трубку.
Заполнив купе ароматом дорогого табака, он вынул из кармана смятую газету и, раскрыв ее, углубился в чтение.
– Вот пишут, – бесцеремонно начал он, – что немцы побили русских. А я вам скажу, что газетчики все врут…
– Но почему? – не согласился Алексей, стремясь прощупать кредо этого хуторянина, как для себя заключил он по простой, но добротной одежде незнакомца. – Ведь русские и в самом деле оставили Польшу…
– Они просто оставили то, что им не принадлежало, – уверенно промолвил сосед, – за свою землю они будут драться по-настоящему…
Алексей, занятый разговором, не заметил, как отворилась дверь купе и на пороге выросли фигуры жандармов.
– Господа, прошу предъявить документы, – повелительным голосом приказал жандармский офицер.
– А в чем дело? – недовольно пробурчал хуторянин, набычившись. – Ходят тут всякие, а потом чемоданы пропадают, – добавил он, вставая.
– Я не рекомендую вам, господа, вступать со мной в пререкание, – положив руку на эфес шашки угрожающе шевельнул усами жандарм. – Пр-р-рошу! – прорычал он.
Алексей, прекрасно зная, что документы у него в полном порядке, молча вынул из внутреннего кармана пиджака паспорт и протянул его офицеру. В глубине души он полагал, что жандармы, возможно, имеют что-то против его соседа и спокойно сидел, ожидая, пока паспорт вернут.
Но не тут-то было.
– Господин Картелайнен, – обратился офицер к Алексею, – вас разыскивает вся стокгольмская полиция!
– Вы что, не можете отличить порядочного человека от преступника? – неожиданно стал на защиту соседа фермер. – Я не позволю вам здесь бесчинствовать…
– Заткни свою луженую глотку! – снова прорычал жандарм. – Или я высажу тебя на следующей станции вместе с этим господином.
Алексей, видя такой оборот, хотел сначала выбить своим чемоданчиком окно и выскочить из купе, но вовремя остановился. Ведь еще неизвестно, как он приземлится, может поранить руки или хуже того ноги или даже голову. Может статься, что и двигаться дальше не сможет. А если и сможет, то как будет добираться до города по незнакомой местности? Все эти мысли мгновенно промелькнули в возбужденном мозгу, вызвав у него всего лишь горькую досаду.
«А может быть это просто ошибка, – промелькнула наконец-то обнадеживающая мысль, – может быть все еще обойдется».
– Прошу, господин Картелайнен, с нами.
– Прощайте, господин хороший, – спокойным голосом промолвил Алексей, обращаясь к фермеру, – спасибо вам за участие, и удачи в пути.
Под пронизывающим взглядом жандарма, сосед, сложив на груди мощные жилистые руки, вдруг сник и, ничего не говоря в ответ, отвернулся к окну.
Алексей, сунув чемоданчик младшему по чину жандарму, вслед за офицером направился в тамбур. Вскоре поезд остановился на какой-то небольшой станции, и его под усиленным конвоем доставили в полицейский участок. Не предъявляя обвинения и вообще ничего не объясняя, заперли в одну из пустующих камер. В окружении жандармов и теперь в одиночке, Алексей вел себя сдержанно, как и подобает законопослушному гражданину и коммерсанту, занимающемуся продажей недвижимости. Жандармский офицер это оценил и не досаждал его вопросами, даже разрешил заказать в станционном ресторане обед, который один из полицейских принес на подносе прямо в камеру. Усыпив своим примерным поведением бдительность охранников, Алексей внимательно осмотрел свою одиночку и особенно забранные решеткой окна, намереваясь сбежать. Но не тут-то было. Каменные стены и толстые, глубоко впаянные в бетон решетки не давали ни единого шанса на побег. Тогда Свиньин решил воспользоваться металлическим подносом, чтобы оглушить им тюремщика, а потом попытаться сбежать, но тут же вспомнил, что камеры отделены от коридора, ведущего на выход, мощными решетками.