Но ничего из того, что Алексей заготовил заранее, ему не пригодилось. Помог счастливый случай. Однажды он попросил надзирателя принести свежий номер стокгольмской газеты «Dagens Nyheter», в которой с интересом прочитал довольно-таки смелую статью, раскрывающую суть «дружеских услуг» нейтральной Швеции, предоставляемых спецслужбам Германии, в которой приводился в пример и знакомый ему случай ареста французского шпиона стокгольмской полицией. В дополнение к этому, почти треть полосы газеты было отведено полемике вокруг запроса группы депутатов риксдага к правительству о беспрецедентном вмешательстве немцев во внутренние дела Швеции. Привыкший скрупулезно анализировать всю поступающую к нему информацию, Алексей сделал для себя неожиданные выводы о том, что, во-первых, слова дядюшки Акселя о депутатском запросе оказались очень своевременными и вызвали в обществе бурную полемику, а, во-вторых, что в то время, когда Германия во многом зависит от поставок шведской стали, марганца и других материалов для производства оружия и боеприпасов, немцам было явно невыгодно портить отношение с этой страной.
«А это значит, – радостно заключил Свиньин, – что можно надеяться на мое счастливое освобождение. Для этого нужно всего лишь проинформировать газетчиков о том, что шведские власти, идя на поводу германских спецслужб, содержат в Лонгхольменской тюрьме секретного заключенного, которого немецкая контрразведка с помощью местных жандармов арестовала, как французского шпиона».
Он написал и отправил с надзирателем на почту два письма. Одно в адрес газеты «Dagens Nyheter», а другое дядюшке Акселю, в котором объяснял ситуацию и попросил всего лишь посодействовать более широкому освещению своих злоключений в прессе.
Реакция общественности не заставила себя долго ждать. Через несколько дней Алексей вышел из тюрьмы, словно национальный герой, о котором потом еще долго вспоминали стокгольмские газеты, как о счастливчике, на волне пацифистски настроенного общественного мнения выскользнувшем из цепких лап немецкой контрразведки. В то время, как в штабе Северного фронта этот его демарш посчитали лишь счастливым провалом миссии, которую штаб-ротмистр Свиньин так и не смог завершить. Коллеги потом еще долго вспоминали о его заграничных похождениях, называя Алексея в шутку «Лонгхольмским сидельцем».
Глава IX. Псков (Февраль-март 1916 года)
Неудачная поездка штаб-ротмистра Свиньина в Стокгольм не особенно беспокоила Баташова, тем паче, что все обошлось для того благополучно. Последнее время генерал больше всего был озадачен провалом агентурной сети в Стокгольме. Прекрасно понимая, что после предательства Ома требуется тщательная проверка резидентуры в Копенгагене и Берне, он никак не мог принять окончательного решения, связанного с дальнейшей судьбой попавших под подозрение резидентов. После долгого раздумья у него возникла идея – использовать двойного агента Ома в своей игре, основной целью которой была маскировка сосредоточения войск фронта в районе предстоящего весеннего наступления. Чтобы противник уверился в том, что информация о формировании ландверного корпуса с последующей его передислокацией в район Вилькавир-Шавли принята русскими за чистую монету, он, хотя бы в течение нескольких месяцев, не должен был решать окончательную судьбу Скандинавской агентуры. Доложив главнокомандующему о том, что полученные из-за границы депеши о развертывании ландверного корпуса содержат дезинформацию, а также о том, что стокгольмский агент-групповод – предатель, Баташов предложил повременить с ликвидацией организации Ома и проверкой других резидентур, чтобы поддержать игру, развязанную германской разведкой. Он искренне заинтересовал Плеве своей идеей передать немцам через Ома нужную дезинформацию о том, что Северный фронт занимается усовершенствованием и дооборудованием оборонительных сооружений и не планирует никакого наступления. А все передислокации частей в ближайшее время якобы будут связаны с усилением обороны против германского участка Вилькавир-Шавли, где планируется развертывание ландверного корпуса. С этой целью он направил Ому шифротелеграмму, где от имени генерала Плеве поблагодарил его за ценную информацию, получив которую командование фронтом отказалось от наступления и на направлении Вилькавир-Шавли решило усилить оборону. Правда, ему так и не удалось уговорить главнокомандующего выделить деньги для вознаграждения предателя. И чтобы господин Ом не заподозрил подвоха, Баташов выслал ему положенное вознаграждение из своих сбережений, несколько сократив денежное содержание семьи.