Жорж Санд
Лора. Путешествие в кристалл
I
Когда я познакомился с господином Гарц, это был купец-натуралист, который спокойно делал свое дело, продавая любителям коллекций минералы, насекомых и растения. У меня было поручение к нему, но я очень мало интересовался драгоценными предметами, наполнявшими его магазин. Однажды, разговаривая с ним об общем друге, познакомившим нас и дотронувшись машинально до одного камня, имевшего форму яйца, я неожиданно выронил его из рук, и он упал на пол. Он разбился на две почти равные части; я торопливо бросился поднимать его и стал извиняться перед купцом за мою неловкость.
— Не тревожьтесь этим, — ответил он любезно, — он предназначался на то, чтобы быть разбитым молотком. Это жеод, то есть горная сводообразная порода камня. Он не представляет большой ценности, и к тому же многим интересно увидать внутренность жеода.
— Я не знаю, — ответил я ему, — что такое именно жеод, и не имею никакого желания знать это.
— Почему? — спросил он. — Ведь вы же, однако, артист?
— Да, я пытаюсь быть им, но критики не желают, чтобы артисты старались знать что-либо, лежащее вне их искусства, а публика не любит, чтобы артист знал больше нее в какой бы то ни было отрасли.
— Я думаю, что и публика, и критика, и вы заблуждаетесь в этом отношении. Артист рожден путешественником; все — путешествие для его ума и, не покидая своего уютного уголка или тенистого сада, он волен путешествовать по всем дорогам мира. Дайте ему прочесть или взглянуть на что хотите, обратите его внимание на сухой или интересный этюд, он со страстью отнесется ко всему, что для него будет ново. Он будет наивно удивляться тому, что до сих пор еще не переживал данного положения, и удовольствие своего открытия он объяснит в какой угодно форме, не переставая быть самим собою. Подобно и другим смертным, артист не выбирает себе рода жизни и сущности своих впечатлений. Он получает извне солнце и дождь, свет и тень, как и все люди. Не требуйте от него, чтобы он создавал больше того, что получает извне и что его поражает. Он действует в той среде, через которую проходит, и это прекрасно, так как он угас бы и сделался бы бесплодным в тот самый день, когда влияние среды прекратилось бы. Следовательно, — продолжал господин Гарц, — вы имеете полное право образовывать самого себя, если это вас занимает и если вы встречаете к этому случай. Для истинного артиста в этом нет никакой опасности.
— Таким образом, выходит, что истинный ученый может быть артистом, если эта экскурсия в область искусства не вредит его серьезным занятиям?
— Да, — ответил почтенный купец, — весь вопрос заключается только в том, чтобы быть вполне определенной и положительной величиною в том или ином смысле. Это, признаюсь, дано не каждому. А если вы сомневаетесь в самом себе, — прибавил он с легким вздохом, — то не смотрите слишком долго на этот жеод.
— Разве этот камень обладает магическим влиянием?
— Все камни имеют магическое влияние, а жеоды в особенности, по моему мнению.
— Вы возбуждаете мое любопытство… Посмотрим, что вы понимаете под жеодом?
— Мы понимаем под жеодом в минералогии каждый камень с пустой срединой, состоящей из кристалла или из инкрустаций, и мы называем жеодическим камнем всякий минерал, средина которого представляет собою эти пустые пространства или маленькие углубления, которые вы можете заметить вот в этом жеоде.
Он дал мне лупу, и я увидал, что эти пустые пространства действительно представляют собою таинственные гроты, испещренные сталактитами необыкновенного блеска; затем, рассматривая одновременно несколько других жеодов, которые мне показал купец, я увидал, что все они особой формы и цвета; увеличенные воображением, они представляли собою альпийские панорамы, глубокие овраги, грандиозные горы, ледники, словом, все то, что составляет чудную и могучую картину природы.
— Все замечали это, — сказал я господину Гарц, — но я сто раз сравнивал мысленно булыжник, поднятый мною под ногами, с горой, возвышавшейся над моей головою, и я находил, что булыжник есть частица массы; но теперь я поражен сильнее, чем когда-либо, и эти кристаллы, которые вы мне показываете, дают мне представление о фантастическом мире, где все должно быть прозрачно и кристаллизировано. И это не должно быть смутным и туманным миражем, как я воображал себе это, читая волшебные сказки, где путешествуют по бриллиантовым дворцам. Здесь я вижу, что природа работает лучше, чем феи. Эти прозрачные тела сгруппированы таким образом, что представляют собою тонкие тени, мягкие отражения, и смешение оттенков не препятствует логике и гармонии сравнения. Право, это очаровывает меня и возбуждает во мне желание рассмотреть ваш магазин.