Скоро солнце стало так пригревать эту блестящую поверхность, что блеск ее делался невыносимым для наших глаз, а жар для наших ног; но нечего было и думать возвращаться назад; мы были уже на половине пути и продолжали подвигаться вперед с таким стоицизмом, на который я никогда не считал себя способным. Отблеск кругообразного водопада был так ярок, что нам казалось, что он исходит из центра солнца. К счастию, порыв ветра оторвал от центральной вершины снежную лавину, и она докатилась до нас. Прежде чем наш путь сделался невозможным, мы, при помощи этой лавины, достигли почти до основания горы.
Там ожидал нас удивительный сюрприз или, вернее, мы потерпели горькое разочарование. Уже давно нам казалось, что мы идем по вулканической коре, под которой находится пустое пространство. Теперь же мы увидали, что кора эта резко обрывается на огромном расстоянии от вершины и от подпочвы, и что мы идем по своду, который становится все тоньше и тоньше, так что нам невозможно двигаться вперед без того, чтоб она не треснула, как фаянсовая тарелка. Назиас в нетерпении уже раз шесть ломал ее и едва не свалился в бездну. Мне удалось сдержать его и посоветоваться с ним. Было совершенно бесполезно стремиться к основанию горы, так как в ней не было входа ни в какой грот и, по-видимому, она никогда и не служила проводником вулкана. Рассматривая ее на возможно ближайшем расстоянии, мы пришли к убеждению, что эта вершина, оканчивающаяся зубчатыми ледниками, есть не что иное, как одноцветная бледно-зеленая глыба, с сильным блеском, но совершенно однородная от вершины до основания.
Мы съели конец веревки, и я предложил дядюшке отдохнуть несколько часов. Как только ночь освежит несколько наше стеклянное опаловое озеро, мы снова перейдем его, отыщем нашу веревку из корней, вернемся сюда, прежде чем наступит жара, если это возможно, и попытаемся спуститься в глубину невидимой бездны, находящейся под нашими ногами. Это рассудительное предложение не было принято пылким Назиасом.
— Если б мне пришлось даже погибнуть здесь, — ответил он, — я все-таки хочу видеть то, что находится между нами и этой проклятой вершиной.
И, бросившись на хрупкий лед, он стал в бешенстве разбивать его ногами, поднимая самые крупные осколки, которые он только мог удержать, и изо всей силы бросая их вперед, чтобы насколько можно увеличить поверхность.
Видя, что мы погибли, я думал лишь о том, как бы ускорить минуту нашего крушения. Я присоединился к безумной работе моего дядюшки и, откалывая валы стеклянного озера, я отколол порядочную глыбу, которая скатилась в пропасть с треском разбитых стекол и, наконец, дала нам возможность увидать глубину.
Что за странное и грандиозное зрелище представилось тогда нашим взорам! Под стеклянной корою открывался целый океан колоссальных сталагмитов, фиолетовых, розовых, голубых, зеленых, белых и прозрачных, как аметист, как рубин, как сапфир, как бриллиант. Огромное северное углубление, о котором мечтал мой дядюшка, оказалось действительно драгоценным камнем из сверкающих кристаллов, и этот драгоценный камень простирался под землей на необозримое пространство!
— Это еще пустяк! — сказал Назиас с невозмутимым хладнокровием. — Мы видим здесь только уголок сокровища, край колоссального подземного экрана. Я намерен проникнуть в центр его и завладеть всем тем, что он скрывает от темного человеческого ума, всем тем, что он утаивает от их напрасных и неуверенных исследований.
— Что же вы будете со всем этим делать? — спросил я его с таким же хладнокровием, так как мы дошли до того пароксизма умственного возбуждения, которое в него вселяло спокойствие удовлетворенного тщеславия, а в меня полнейшее философское бескорыстие. — Я не знаю, представляют ли для людей действительную ценность сокровища, которые мы видим, но я предполагаю, что это действительно мины драгоценных кристаллов величиною с египетские обелиски, как вы это предсказывали; к чему же могут они послужить нам в этой пустынной стране, из которой, несомненно, мы никогда не в состоянии будем выбраться?
— Мы дошли до этого места, следовательно, мы можем и выйти отсюда, — сказал Назиас со смехом. — Что же тебя затрудняет? Разве на острове мало лесу, чтобы сколотить новые лодки?
— Но ведь ни вы, ни я, мы не умеем сколотить никакой лодки и не умеем управлять ею. Значит, вы знаете, где мы можем найти наших эскимосов? Ну, скажите, что вы сделали с этими бедными людьми?
— То же самое, что я сделал с экипажем «Тантала» и что намерен сделать с тобою! — воскликнул Назиас, заливаясь конвульсивным смехом.