Уже на улице Ганс сказал мне:
– Зря не дали мне додавить его, герр знахарь. Я бы сумел его уговорить принять ваше предложение. А сейчас как бы он не совершил какую-нибудь глупость.
– Не совершит, – успокоил я его. – Пожалуй, раз с одним пациентом не вышло, то можно посетить другого.
– Поздно уже, комендантский час начал действовать.
– Мне это никак не помешает передвигаться по городу.
– Я к тому, герр знахарь, что придётся пешком идти. Так как все возницы уже разъехались по домам, – уточнил он.
– Дойдём, ходить на свежем воздухе полезно.
Немец ничего не сказал в ответ, но всем своим видом показал, что эти прогулки на морозе полезны кому угодно, но только не ему.
Следующий больной был из комендантских служащих – помощник военного коменданта по каким-то делам. Сейчас он отлёживался дома из-за обострения болезни. Он, как и недавно Ганс, часто плевался кровью с гноем и испытывал сильные боли в груди и трудности с дыханием. Но болел не туберкулёзом или чахоткой, как называли эту болячку простые люди. Диагноз – множество мелких опухолей и гной в правом лёгком, которое уже почти не работало. Избавить своими силами его от болезни я не мог, требовался ритуал жертвоприношения или огромный запас маны, чтобы перевести её в жизненную энергию. Стоит ещё сказать, что «комендач» был зол на командование и фюрера, которое вместо лечения направило его служить, мол, ты же патриот. В итоге всё вышло с точностью до наоборот: вместо патриотизма с каждым днём, который усиливал мучения, в душе у Клоса Фишера зарождалась ненависть. Дело дошло до откровенных злых высказываний им в адрес страны и правительства. К счастью, он только-только перешёл к этой вехе и ещё не успел разрушить свою карьеру и авторитет. За моё предложение сделать его здоровым, он ухватился, как хватается утопающий за соломинку. Поклясться кровью, при этом искренне желая служить? Ха, да легко! После того, как я применил к нему несколько средних лечений, и это заметно улучшило его здоровье, он поклялся мне в верности. Магия подтвердила его искренность. Осталось только провести ритуал, чтобы полностью вылечить немца. Но этим я займусь завтра, заодно и начальника госпиталя избавлю от огромного червя, проевшего печень.
Так я получил уже двух вассалов, верность которых в этом мире невозможно перекупить или разорвать связь вассал-сюзерен. А после согласия доктора у меня будут трое. Если ещё и оставшаяся парочка кандидатов не подведёт, то получу уже пятерых. Целых пять агентов в стане врага, пять обладателей немаленьких должностей, чьи возможности однажды сильно мне пригодятся!
Покинув квартиру Фишера, я попрощался на сегодня со штабсинтендантом и отправился с Иваном домой к Тишину. У него нас дожидались все мои помощники.
Глава 3
Часовых на двух вышках я усыпил, также поступил и с дежурной сменой в дощатой караулке. Пулемётчикам на вышке придётся туго, скорее всего, они больше не проснутся, уснув на таком морозе.
А больше охраны рядом с лагерем военнопленных не было. Можно было бы легко и просто вывести людей из него, но вставал вопрос – а что делать дальше? Истощённые, ослабленные люди без тёплой одежды должны пройти около ста километров (по прямой меньше, но где мы, и где короткая прямая? Разве что, на карте!) по морозу и снегу. Да, у многих шансов выжить в концлагере больше, чем в побеге. Тем более, что с подачи Тишина пленных подкармливают местные бабы. Часть продуктов забирают охранники, выбирая самые лакомые передачи, а те же сухари, мелкий варёный картофель и подобное им снисходительно разрешают отдать мужчинам за колючей проволокой. Жили военнопленные в землянках и норах, которые выкопали себе по осени. Алексей мне рассказывал, что часто они же становились могилами, когда обрушивались, или их заливало водой. В таких случаях у ослабленных людей не хватало сил выбраться наружу. С наступлением заморозков ситуация в этом плане улучшилась, но теперь несчастных убивал холод.
– Кулебякина надо найти, – сказал мне Тишин, когда наш небольшой обоз вполз на территорию лагеря сквозь ворота из жердей, обмотанных колючей проволокой. – Он здесь старший. Всё решает, помогает, распределяет еду и общается с немцами из охраны. У него землянка в центре где-то.
Сани с грузом оставили рядом с воротами, а сами направились дальше. Дважды мы прошли мимо мёртвых тел в одном грязном и дранном исподнем. Вещи с них, скорее всего, сняли после смерти их товарищи, чтобы самим выжить в холодных норах.